Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Иллевен!!!

Господи, британские акценты такие британские.))
Песня про шотландцев в конце сделала мне день.))))

@темы: BBC: British Breathtaking Candies

---

Кажется, Ордену только что сделали самый эпический комплимент в истории.

"...фабрику, которая сработала ваши мОзги, надо окружить тройным рвом с кипятком, молоком и колдезной водой, чтобы простые земные человеки могли быть подготовлены к общению с вами. Или сдохли бы по дороге", - пишет один дивный человек.))
Фак ееее))))

И, чтобы в этой записи было хоть что-то разумное, доброе, вечное...
Сегодняшние Орденские подсмотренные вкусности:



Центральную (в единственном экземпляре) выкупила Виночерпий Ордена, и на неё уже очередь.
Так что, если встретите вот эту даму, бухайтесь на колени и молите дать почитать:

тыц.

Вот.))

@темы: sherlock bbc, imagine these images, The Odd Order Files

---

21: набор красоты, Disappear Here и спартанцы с манчестерским акцентом.

Очередной репост с ЖЖ, ибо.
Сегодня, господа, у нас с вами снова двадцать первое, и, стало быть, очередной День Волшебника, который лично я и некоторые люди отмечают, как День, В Которой Должно Переть Счастье, каждого 21 числа.)) Это уже должно внушать трепет, ну.)))

И сегодня наконец сползлись в одну точку пространства не только мы с Мэдди, но и неуловимый Виночерпий Ордена, Бэллочка. Тут стоит отметить, что был шанс выловить ещё и Чиффу, но она сослалась на убитость и поползла до дому, в чём человека после работы винить бессмысленно; мы сочувствовали, правда. Накануне Бэллочка интересовалась, одеться ей вдовой Франкенштейна или внучкой Дракулы, так что вы уже примерно представляете, кхм, коленкор нашей встречи…

Что я могу сказать.
Встретились.
Отожгли.

Маршрут наш, суровый и затейливый, шёл от «Jack Rabbit Slims» (есть реально такой суровый паб… ну, то есть, бар-ресторанчик на «Соколе», в одном здании с отделением Сбербанка; там, как показывает практика, вкуснейшая пицца, милейшие официантки, вечный полумрак и большие порции спиртных коктейлей)) крюком через Строгановку (тамошние продавцы книжного развала меня ПОМНЯТ и уверены, что я там училась полной программой, хотя я была хитроумный вольный слушатель без пропуска, меня просто пёрло ходить и нюхать тамошний гипс))) и финишировал в «Додо». Им — отдельное спасибо. Мы, конечно, на радостях выполнили манёвр «зашли в с деньгами — вышли без денег», но это меркнет и бледнеет в сравнении с тем, как эти люди нас спасли. Ноги у нас реально ОТСТЁГИВАЛИСЬ на момент, когда мы туда добрели, а в горле аж шуршало… и нам нацедили кофе и дали место, где можно сесть. Я, конечно, знаю, что у них такое и положено, но, чёрт возьми, Холмс, этого нам ТАК не хватало!!! Мы были готовы пасть в ноги спасителям, факт.)))

Уже потом, спускаясь к Трубной площади и гадая, кто изображён на гербе местной пивной (сатанист, средневековый футбольный судья или просто чёрный монах с красной карточкой в руке)), мы остановились, и я решила заснять пару лиц нашего дивного Виночерпия. И кой чёрт меня дёрнул использовать для оживления её лица эту фразу:

— А теперь смотри во-он туда, с радостью, как будто на тебя бежит толпа Филов Гленистеров…

Контекст непередаваем, простите. Ржали мы, кажется, до самой Трубной площади. И шли в пополаме. Потому что злобная Мэдди добавила в жизнь манчестерского акцента, припечатав голосом царя Леонида: «Зыс! Ыз! СПУРТА!!!..» Какое у Бэллочки было лицо от таких вводных я, конечно, сфоткала, но показывать массам не буду…)))

В довершение всего, когда я ехала в набитой народом электричке, мужик рядышком со мной смотрел с нетбука King’s Speech, и это было закономерным итогом дня.)))

Ну а вам, по сложившейся традиции, 21 красивость из личного избранного:









Вместо двадцать первой картинки — трек, сделавший мне несколько дней подряд своим медитативным покоем:


…и ещё раз с Днём.)))
Улыбайтесь — даже когда я не напоминаю.))

@темы: yes, sir, barking MAD, zvook, мопед числится в угоне, dreams in digital, imagine these images, The Odd Order Files, Розенкранц и Гильденстерн бобры

---

Будни обсессивного психопата.

Не, на самом деле я не психопат, я с циклическим расстройством и парой неврозов, всего-навсего.
Но сегодня было смешно.

Заходим с муттер в книжно-дисковый отдел супермаркета... попутно встречая её клиентов, моих клиентов, отвечая, что обе в отпусках, и отчаянно жалея, что (в случае муттер) не причёсаны и (в моём случае) в явно не-дресскодовой косухе. Выходим...
Гм. Выходим, да.
На кассе муттер вываливает русское издание "Шерлока".
И я рядом, со словами: "Только не смейся..." - том Агаты Кристи, набор писчих перьев и три диска с 9 и 11 сезонами Пуаро...)))

Нее, это не лечится - мы же вечером пересматривать засели, чо))
И муттер как всегда сразу отмотала на появление Мориарти...)))))

@темы: sherlock bbc, yes, sir, barking MAD, beware the Cute Brainy Belgians

---

Весёлые истории в журнале «Вырви глаз» ©

Репост с ЖЖ, ибо флаг Ордена надо нести везде и всегда, как и Орденскую ахинею.))
Сегодня всё было неправильно; и всё-таки…
Мы с Мэдди и леди Снорк (Казначеем и Секретарём Ордена)) договорились встретиться и пофоткаться, пока стоят погоды. Погоды действительно стояли — во всяком случае, часа в три дня, когда мы встретились с Секретарём и, вместо того, чтобы на ветру тестировать грим, пошли жрать, ибо организм повелевал. Мой организм, к слову, хомячил всё, как эль-ин в период восстановления; часть порции Секретаря, которую она сочла несъедобной, тоже улетела в мой разверстый зев.

Когда до нас дотопала Мэдди, нас умудрились посадить под кондиционер, который работал ТАК, что на улице, по ощущениям, было теплее, чем на нашем диванчике. Мы не погнушались завернуться в Секретарские шарфы (их было много), выжрать чаю, и уже в благостном состоянии духа поползли наносить грим и вставать в позу…

И вот тут НАЧАЛОСЬ.

Описание всех подкинутых судьбой кунштюков убираю под кат – там истерика и косплей молекулы воды))

Потому что погода, мягко говоря, испортилась. И стоявшие с коробкой грима под туями отчаянно дубевшие девушки явно сделали день всем прохожим — особенно в момент, когда к шквалистому ветру прибавился свирепый холодный дождь. Зонтик у нас был один, и тот реквизит, т.е. древний, почти античный матерчатый экземпляр «трости» с внезапными дырками, выгоревший из чёрного цвета в серый. Но мы на него практически молились, господа! Ибо он спасал!))

Вообще, мы забавно смотрелись, чуется мне. Особенно хорошо стало, когда Мэдди, которой грим выпал второй очередью, запела: «Мальчишки и девчонки, а также их родители — глядите, сатанисты! Потрогать не хотите ли?..» Неудивительно, что задубевшие руки у меня малость дрожали, и Мэдди получилась чуть готичнее, чем было в плане. Но это сыграло нам на руку.

Где-то с четверть часа мы кружили, завывая и изображая своей тройной сцепкой молекулу воды или какой-то фаллический символ (по центру высокая Док, с флангов — «братья Холмсы» одинаково компактного вида), по окрестностям Речного вокзала. Леди Снорк истерически ржала. Мэдди ехидно рекомендовала «пойти к водичке, ТАМ СВЕЖЕЕ», и грозила использовать свой годовой запас матюгов. Ваша покорная Хозяйка пыталась вползти в косуху, как черепаха в панцирь, и размазавшуюся краску на глазах соратниц комментировала исключительно непечатными сочетаниями в духе нетленного «ё…аный насос».

Но мы СМОГЛИ.
И у нас даже что-то ПОЛУЧИЛОСЬ.
И я даже приведённые кадры буду размещать на других ресурсах, потому что я сцуко имею право гордиться тем, как размазываю готиццкий грим и как держусь за камеру, аняня.)))

Вы только посмотрите, какие в нашем Ордене офигенно красивые люди)))
Фотобакет малость подгадил с качеством, но понять всяко можно:


Этот кадр привожу чисто ржача ради, ибо тут видно, что девы обе в двойной порции шарфегов.))))



Резюмируя: реквестирую повтора в лётную погоду!!!

А.
И ещё мимо нас пробегал Евгений Плющенко.
Но после всего пережитого нам на него было как-то пофиг ;3

@музыка: Emilie Autumn ~ Girls Just Wanna Have Fun

@настроение: усталый кайф

@темы: yes, sir, barking MAD, RAH-RAH-MWAHAHAH, imagine these images, The Odd Order Files, Розенкранц и Гильденстерн бобры, бесовские игрища, добрый город Ингольдштадт, добрый доктор Франкенштейн, beware the mad fairies

---

Серое мозговое вещество отакуэ!!!

Прости меня, Lady Ninka.
Просто прости, да.))

@музыка: Alizée ~ Décollage

@настроение: a geek is always a geek

@темы: yes, sir, barking MAD, beware the Cute Brainy Belgians, imagine these images

---

Чёрная шляпа, белый кот

И входит...



...и выходит.))



Замечааательно выходит)))
Вольфганг Амадей Моцарт, Белая Лапа Мести II, ты фотомодель, я тебе сразу говорю...)))

@музыка: Recoil ~ Intruders

@настроение: aww

@темы: RAH-RAH-MWAHAHAH, imagine these images, Розенкранц и Гильденстерн бобры

---

ИЩЕЙКА: Agatha Christie Poirot fic, глава 7 из 7.

ИЩЕЙКА 7/7
Автор: Док.
Фандом: Пуаро Агаты Кристи.
Рейтинг и предупреждения: PG, элементы фантастики вплоть до теоретической AU.
Категория: gen, horror, angst, humour. Вот и думайте, как это сочетается.))
Дисклаймер: Агата Кристи богиня, и Дэвид Суше — пророк её, а я так, скромный жрец.
Авторские ремарки: Всё, эта последняя. Ждите master post с бонусными материалами.
Предыдущая часть тут.
Синопсис: Убийца, ради разнообразия, не дворецкий и не садовник...
Но у нашего сыщика есть ещё один неоконченный разговор по душам.
Намёк на "Занавес" детектед, знатоки.

Глава 7, последняя.

7.

К четырём часам утра ветер пригнал к Стэмфорду грозу. Дождь лил, как из ведра, колотя тяжёлыми каплями по крышам, и предутренний мрак, и без того непроглядный, прорезали только вспышки молний.

За шумом дождя никто не слышал тихих шагов.
За грохотом грома никто не различил выстрелов.

Новость о том, что Роберт Шеннон застрелился, облетела Стэмфорд с феноменальной скоростью, тут же обрастая подробностями. Полиция в фундаментальном лице инспектора Джарвиса сдержанно объявила лишь о том, что доктор Шеннон был виновен в смерти Дженнифер МакГрэйв и застрелился исключительно от того, что пуля по сравнению с виселицей относительно гуманна. Кто-то говорил, что Шеннона на самом деле убила восставшая из мёртвых ведьма. Кто-то пересказывал слухи о том, что коронер был в сговоре с аптекарем и выписывал поддельные рецепты на какую-то отраву и, когда ведьма узнала об этом, зарезал её, чтобы та молчала — но сошёл с ума от её предсмертного проклятия. Кто-то добавлял, что знаменитый бельгийский сыщик ещё ночью призвал Шеннона покаяться, но тот принял это слишком близко к сердцу и застрелился от отчаяния.

Так или иначе, создавалось впечатление, что Пуаро обо всём этом знал. Во всяком случае, он совсем не удивился, когда Кейс рассказал ему все версии.

Пуаро где-то пропадал весь день и собирался ехать дальше по своим делам, но фотограф пригласил сыщика на чай тем вечером — скорее, из чистого любопытства, нежели из вежливости. Сыщик не возражал; собственного тщеславия он не отрицал и не видел смысла бороться с этой своей вполне естественной эмоцией.

— Надо же, — проговорил сыщик, глядя куда-то поверх плеча фотографа. — Оказывается, у него была совесть.

— Сомневаюсь, что это совесть, мсье. Инспектор Джарвис говорил что-то странное, — вздохнул Джин, отставляя свою чашку. — Вы же, наверное, в курсе, что доктор Шеннон заходил в полицейский участок и просил себя запереть?..

Пуаро был в курсе. Но выслушал своего собеседника, не афишируя этот факт — не столько из вежливости, сколько из педантичности. Мистер Кейс был осведомлён о том, что коронер пришёл в участок в самую грозу, в доску пьяным, и едва ли на коленях просил дежурного офицера спасти его от ведьм и мракобесов. Непонятно было, где, как и по какой причине профессиональный медик смог так быстро набраться до такого нечеловеческого состояния. В сбивчивых речах Шеннона фигурировала мисс МакГрэйв, заглядывающая ему в окна, и серые твари, которые прятались в тенях и которых не брали пули. Дежурный офицер, пребывавший в некотором расстройстве от того, что именно на его смену пришлось пропавшее тело, не воспринял пьяную болтовню всерьёз и отправил Шеннона домой, мотивируя это тем, что в окна третьего этажа ему никто заглядывать не мог. Позже, когда полицейские обнаружили тело коронера, они также зафиксировали не меньше дюжины следов от пуль в стенах; Шеннон перед тем, как застрелиться, выпустил несколько обойм, паля по своим видениям.

Шеннон застрелился уже после рассвета, когда гроза прошла над городом, оставив за собой только клочья густого серого тумана.

— Совесть может принимать самые странные обличья, mon ami, — печально улыбнулся сыщик.

— Даже мёртвых ведьм? — вскинул брови Джин, невольно усмехаясь детективу в ответ.

— Мне нравится ваш мрачный юмор, — задумчиво кивнул Пуаро. — С таким отношением к жизни вам будет не так сложно существовать, monsieur Eugene.

Он не стал говорить вслух, что Шеннон на самом деле выпустил больше пуль, чем нашла полиция. Об этом факте не знал ни дежурный офицер, ни инспектор Джарвис. Точно так же им не стоило знать о том, что через несколько часов после смерти доктора Шеннона Эркюлю Пуаро пришлось сжечь один из своих любимых, но безнадёжно испорченных костюмов.

Так или иначе, детектив был непричастен к смерти убийцы. Когда сыщик уходил от Шеннона, доктор после их непродолжительной, но ёмкой беседы был белым, как мертвец, трясущимся, как припадочный, но определённо живым и даже трезвым. Совесть Пуаро была чиста и спокойна.

Но у Пуаро были свои соображения на счёт смерти коронера.

Когда сыщик извинился и спросил разрешения выйти на улицу, покурить, фотограф только кивнул, пообещав распорядиться по поводу свежего чая. Мистер Кейс, оставшийся в доме, не мог видеть того, что бельгиец вышел не в одиночестве. Там, в темноте наступавшей ночи, под погасшим фонарём у входа, Пуаро уже ждали — и Пуаро был в достаточной степени джентльменом, чтобы одолжить ожидавшему свой портсигар.

— Я уже озвучивал мысль о том, что не одобряю убийств, — тихо проговорил сыщик, печально глядя на стоявшую рядом едва различимую во мраке молодую женщину. — Но ваше поведение тоже представляется мне не самым удачным, мадемуазель.

— Не вы первый так говорите, — хрипло сказала его собеседница, не выпуская из губ тонкую сигарету. Ей, видимо, было холодно: она стояла, глубоко засунув руки в карманы брюк своего мужского костюма, а её шея была плотно замотана тёплым шарфом.

Пуаро неодобрительно приподнял одну бровь.

— Но вы первый, кто всё-таки решился очертить круг, — помолчав, признала девушка. — У вас намётанный глаз. Да и соль… кхм. Приятно встретить осведомлённого и изобретательного человека, даже в такой ситуации, правда.

— Вы мне льстите; у вас слишком говорящая фамилия, мадемуазель — этого достаточно для того, чтобы сделать выводы. А мел, кровь или свечи были бы слишком заметны, признайте. Очертить круг солью было проще всего.

— Признаю. — Девушка с присвистом выдохнула дым. — Но, если бы не та глупенькая медсестра, я бы так и пролежала все три дня. Вы всерьёз полагали, что так будет лучше?

— Вам не отрубили голову и ноги, мадемуазель. Вас не отмолили. Не вонзили в вас кол. Даже положенные три дня в пределах круга вряд ли бы помешали вам вернуться. А мне нужно было время разобраться…

— В том, не стоило ли ведьму и правда убить? — хрипло усмехнулась девушка, запрокидываю голову и меряя сыщика насмешливым взглядом. Её неровно отстриженные красно-рыжие волосы в беспорядке топорщились из-под помятой кепки, а на шарфе запеклось что-то бурое. Пуаро невольно потянул носом и чуть отступил назад. С поправкой на его обычные движения это выглядело так, как будто сыщик принюхался и отшатнулся.

— …в деле, — спокойно договорил он. — Это проще делать, когда тело жертвы лежит в морге, comme il faut, а не ходит по округе.

— Прошу заметить, мсье, что это не я напугала Шеннона до седых волос тем, что его пули бесполезны против оборотней.

— Ах, мадемуазель, я же не просил его стрелять. — Голос Пуаро был бесцветен и очень спокоен. — Однако, опуская эти подробности… Насколько я могу заключить, вы пришли к нему незадолго после меня. И именно после этого он застрелился. Я понимаю, что в вашем тогдашнем состоянии вы бы скорее его загрызли, а не вынудили к самоубийству, значит…

— Он правда… сам, — глухо проговорила девушка.

— А, — протянул Пуаро. — Значит, совесть и правда была.

— Я бы не сказала, что это была совесть, — протянула девушка. Пуаро невольно чуть улыбнулся: она фактически повторяла слова оставшегося в доме молодого фотографа. — У него были несколько… другие приоритеты.

— То есть, прижизненной огласки и сумасшествия он боялся больше, чем смерти?.. Что ж. Всё может быть. — Сыщик чуть склонил голову набок. — Кстати, мадемуазель… не сочтите за бестактность, но что вы намерены предпринять дальше?

Девушка задумчиво хмыкнула, докуривая свою сигарету.

— Вы ведь не будете преследовать меня c освящённым пистолетом, заряженным гнутыми серебряными шиллингами? — помолчав, уточнила она.

— В мире достаточно нераскрытых преступлений для того, чтобы Эркюль Пуаро настолько заскучал, мадемуазель, — сощурился сыщик.

— Тогда, скажем так… в Англии достаточно маленьких городков для того, чтобы неубитая ведьма жила спокойно, — тихо отозвалась девушка, плотнее обматывая шарф вокруг шеи. — И не надо на меня так коситься. Он действительно сам застрелился, я его не уговаривала.

— Верю, — помолчав, признал Пуаро, доставая сигарету для себя.

Девушка щелчком отправила свой окурок в темноту — и на секунду замерла, будто колебалась, решая, стоит ли уходить, не прощаясь. Шагнула ближе к детективу, протягивая руки, осторожно касаясь своими ледяными пальцами его лица. И так же осторожно поцеловала — без всякого намёка на чувственность. Губы девушки были холодными, а прикосновение — таким лёгким, что сравнить ощущение можно было только с прикосновением к замёрзшему цветку.

К мёртвому, сломанному цветку с неуместно яркими лепестками.

— Вас не убьёт пуля, — едва слышно шепнула ведьма с перерезанным горлом. — Ни простая, ни серебряная. Вас не убьют война, нож, яд, злой язык и предательство. Вы решите всё сами.

— Mais comment...

— Молчите, — отрывисто и хрипло сказала ведьма. — Я отдаю вам долг; и я слишком давно не читала заговоров, не мешайте. Вас не постигнет смерть ни от чьей руки, ни от чьего замысла, ни от чьей глупости, ни от чьего коварства…

Никто не слышал этого разговора до конца. Никто не смог бы расслышать, что именно сказала ведьма. Но, когда она договорила и молча ушла в темноту, детектив долго смотрел ей вслед.

Если бы она обернулась, она бы смогла различить во мраке три огонька: красный кончик тлевшей сигареты и тускло отсвечивавшие зелёным глаза сыщика.

Она не обернулась. Она и так всё знала и всё для себя решила.
Он, впрочем, теперь тоже.

[FIN]

@музыка: Nine Inch Nails ~ The Great Below

@настроение: thoughtful

@темы: yes, sir, barking MAD, BBC: British Breathtaking Candies, beware the Cute Brainy Belgians, beware the mad fairies, fanfiction

---

ИЩЕЙКА: Agatha Christie Poirot fic, главы 5-6 из 7.

Кому не спится в ночь глухую?..
Ну, можно не уточнять, да.

ИЩЕЙКА 5-6/7
Автор: Док.
Фандом: Пуаро Агаты Кристи.
Рейтинг и предупреждения: PG, элементы фантастики вплоть до теоретической AU.
Категория: gen, horror, angst, humour. Вот и думайте, как это сочетается.))
Дисклаймер: Агата Кристи богиня, и Дэвид Суше — пророк её, а я так, скромный жрец.
Авторские ремарки: Если вы думали, что Док будет сильно рассусоливать, выкладывая "Ищейку" в час по чайной ложке, вы ошибались. На самом деле, здесь всё динамичнее, чем мне хотелось бы... хотя бы потому, что, если мне дать волю и сказать "вот тебе Эркюльчик, делай с ним, что хочешь", вы меня потеряете.
Потерпите; это предпоследняя порция моего готичного укура.
Я потом соберу всё в master post с пояснениями контекстных деталей, и будет полегче.
Главы 1-2.
Главы 3-4.
Синопсис: Ночь, улица, фонарь... охота на живца?..
Автор нагнетает безумие перед финалом. Видели предупреждения про фантастику? Имейте в виду, они тут не для красоты.
Note: прозекторская и мертвецкая - всё-таки разные вещи; в первой вскрывают, во второй хранят.

Главы 5 и 6.

5.

Невероятное число событий, реальных или вымышленных, необычных, зловещих или решающих человеческие судьбы зачастую не бывает неожиданным. Совершенно нормально для ведьм из «Макбета» встречаться в полночь на Лысой горе. Абсолютно обыденно злым гениям собираться в мрачном бункере для обсуждения планов мирового господства. Вполне тривиально безумным учёным приходить в закрытую, сумрачную лабораторию, чтобы изобрести нечто неименуемое, противоестественное, ужасающее.

Однако то, что происходило в ту ночь рядом с моргом стэмфордской больницы, было действительно несколько неожиданным.

Вернее, собственно неожиданным было именно сочетание времени, места и присутствовавших людей. То, что под стеной морга именно в этот час стояли помощник нотариуса и частный детектив, по местным меркам было едва ли не самым необычным стечением обстоятельств за последние несколько лет.

Для Джина Кейса оставалось загадкой то, как Пуаро умудрялся даже в хрестоматийно зловещем густом полумраке выглядеть несколько комично. Сыщик стоял практически по стойке смирно — с поправкой на лёгкую сутулость и общую округлость фигуры, — прижимая тяжёлый электрический фонарь к груди так, как можно было бы прижимать, скажем, пакет с пончиками.

Лампа над служебным входом в морг, теоретически приспособленная для того, чтобы освещать ступеньки, немилосердно мигала, то и дело искря и добавляя Джину нервозности.

— Кого мы ждём? — шёпотом спросил Кейс, щурясь на в очередной раз погрузившуюся во мрак дверь морга.

— Как вам сказать, mon ami, — едва слышно усмехнулся Пуаро. — Мы ждём не кого-то, а чего-то. В истории мадемуазель МакГрэйв слишком много белых пятен, слишком мало точных фактов… Однако, у меня есть некоторый опыт в охоте на… «живца», насколько я помню, вы так это называете?..

Джин никак не стал комментировать то, что «живец» в конкретном случае был несколько мертвее, чем того требовали традиции охоты подобного рода. Но общую мысль сыщика он улавливал.

— Хотите сказать, — шепнул он, — что кто-то придёт… замести следы?..

— Было бы неплохо, — пробормотал сыщик. — У меня несколько иное видение этого вопроса, но суть вы поняли… Я позволил себе смелость спровоцировать некую ситуацию. И мне хотелось бы увидеть результат, каким бы он ни был…

— Но почему после полуночи? — хмыкнул Джин.

— Подумайте сами, — насмешливо сощурился Пуаро. — Вы убили девушку, и вы считаете, что она la vieille fée. Вы знаете, что она лежит в морге. Вы видели, что… О.

— В чём дело? — подобрался фотограф.

Чёртова лампа в фонаре над входом снова мигнула и погасла, но Пуаро, судя по всему, что-то различал в ночном сумраке.

— Ш-ш, — приложив палец к губам, зашипел сыщик. — Мы не можем позволить себе спугнуть… Oh, bon Dieu — allez, vite, vite!

До этого момента Джин слабо представлял себе, что Пуаро может как-то передвигаться по местности и при этом не семенить. Как выяснилось, вопреки своей комплекции маленький бельгиец мог перемещаться очень быстро. Сыщик двигался как-то… сразу, всем комплектом, вроде бы и не бегом, но как-то моментально просачиваясь вперёд, так, что замешкавшийся и потерявший время на включение своего фонаря Джин едва успевал за ним. Хуже того, в какой-то момент Пуаро шмыгнул между деревьями — и фотограф с растущим изумлением понял, сбавляя шаг, что потерял сыщика из виду.

Вокруг шумел лес. В небе светила луна. Фонарь в руке Джина вяло мигал, определённо проникшись духом лампы над входом в морг и не желая гореть ровно. Пуаро нигде не было.

Того, за кем они гнались, впрочем, тоже.

Джин невольно поёжился и выключил фонарь. Лунного света было достаточно, чтобы немного сориентироваться — а яркий огонь фонаря только привлекал ненужное внимание. Чьё именно это могло быть внимание, Джин предпочитал не думать; у него было слишком богатое воображение, чтобы сохранять спокойствие.

Колышущиеся тени деревьев вокруг словно танцевали в каком-то своём рисунке движений. Этого бы не смогла запечатлеть ни одна камера, подумал Джин, озираясь. Серые, чуть серебрившиеся в отсвете луны стволы, покрытые бледно-зелёным мхом. Узорчатые листья папоротников. Скрипевший где-то за спиной фонарь над входом в морг, решивший снова включиться, давал бледные, дрожавшие рыжеватые блики на ветви и кончики листьев, отражался в…

…глазах?!

Джин шарахнулся в сторону, не решаясь включить фонарь и рассмотреть, привиделось ли ему. На какое-то мгновение фотографу показалось, что в темноте рядом с ним рыжий искусственный свет мелькнул в чьих-то глазах. Если бы Джина просили описать, чьи именно это были глаза, он бы не смог. Всё, что он успел ухватить боковым зрением — это неестественно белые, будто выгоревшие радужки, тускло фосфоресцировавшие в причудливой смеси искусственного и естественного света.

Как ни вглядывался Джин в темноту, он не смог разглядеть наваждение во второй раз. В конце концов, оно и правда могло ему всего-навсего почудиться. Но Джин никак не мог прогнать из сознания единственную, бившуюся в ритме загнанного сердца мысль.

Глаза, абрис лица, тень фигуры…
Это был человек.
И Джину уже чертовски не хотелось ничего узнавать подробнее.

Среди зарослей папоротника чуть левее что-то зашуршало. Кто-то царапнул когтями древесную кору — звук нельзя было спутать ни с чем. Джин поудобнее перехватил фонарь, инстинктивно уповая на то, что корпус электрического прибора был в достаточной степени прочным и тяжёлым, чтобы, в случае чего, можно было им отбиваться. Существо, судя по звуку, приближалось ленивыми скачками, безошибочно следуя к Джину. Лиса? Нет, что-то крупнее. Волк?..

В окрестностях Стэмфорда нет волков, сказал себе Джин, стискивая ручку фонаря. Волки не ходят по одиночке. Волки не подходят так близко к человеческому жилью…

В темноте снова что-то шевельнулось. Чья-то тень перескочила на дерево над головой Джина. Фотограф медленно поднял взгляд. Тёмная шкура существа чуть серебрилась в лунном свете.

Волки не умеют карабкаться по деревьям, подумал Джин, чувствуя, как в груди поднимается истерический смех.

Существо, коротко проскрежетав длинными когтями по стволу, спрыгнуло на землю и, на секунду оказавшись болезненно близко, остановилось пугающе осмысленным взглядом на замершем фотографе. Глаза поджарого, казавшегося в темноте неясной гибкой тенью зверя отсвечивали странным отблеском, как два тёмных опала — то красноватым, то зелёным, причудливо отражая скудный лунный свет. Зверь, внимательно посмотрев на Джина, облизнулся длинным алым языком и бесшумно скрылся в зарослях папоротника.

Джину показалось, что он был готов умереть от облегчения, когда через несколько мучительных минут среди деревьев показался Пуаро. Спокойный, почти не запыхавшийся, сыщик выглядел единственной стабильной точкой в окружающем пространстве. Фонарь в его руке мерцал, делая тени деревьев и папоротников ещё причудливее, чем они были при луне. Детектив выглядел чем-то озадаченным. На рукаве его безупречного пальто виднелось пятно от мха.

— Увы, mon ami, — проговорил Пуаро, останавливаясь в шаге от фотографа. — Боюсь, сегодня мы её упустили.

— Её?! — опешил Джин.

— Всему своё время, monsieur Eugene, — спокойно улыбнулся маленький бельгиец, похлопав Джина по плечу. — Мне кажется, завтра вас не будет волновать этот вопрос. Идите спать, mon ami; вам, в отличие от меня, совершенно нечего делать сейчас в морге.

Сны, посетившие мистера Кейса позднее той же ночью, отличались своеобразной реалистичностью. Мистеру Кейсу снилась худая помощница аптекаря — бледная, нескладная, почему-то одетая в белый мужской костюм-тройку. Красные волосы девушки, распущенные и всклокоченные, были того же цвета, что и роза в петлице её пиджака. Мисс МакГрэйв сидела на каком-то камне с неразборчивой надписью, опустив голову и перебирая бледными пальцами шерсть странного тёмно-серого зверя, который положил морду ей на колени. Кончик длинного пушистого хвоста зверя чуть подрагивал от удовольствия.

Зверь мурлыкал.

Вокруг мутными клочьями стелился густой туман. Он оседал тяжёлыми, серыми каплями росы на камне, шерсти зверя и волосах мисс МакГрэйв. Под ногой Джина треснула ветка, и помощница аптекаря вскинула взгляд на звук. Джин проснулся, когда увидел её пропитанную кровью манишку, перерезанное горло и белёсые мёртвые глаза.

Снов он не запомнил.



6.

— У нас такого никогда не было, — мямлила не знакомая сыщику дежурная медсестра, комкая полу халата бледными пальцами. — Чтобы… чтобы так…

— Дерзко? — подсказал Пуаро, что-то рассматривавший на полу мертвецкой.

Стоявшая рядом с дежурной Алесса Мортимер, заспанная, серая, созерцала сыщика с вялым интересом во взгляде. Тоже не пребывавший в восторге от того, что детектив поднял его посреди ночи, Джарвис поймал себя на неудачной мысли о том, что Алесса слишком сильно походила на труп. Сомнамбулическая бледность делала её донельзя уместной в холодном морге, эдакой мёрзлой тенью образа Прозерпины. Доктор Шеннон, такой же заспанный и болезненно морщившийся от стерильного света местных ламп, то и дело передёргивал плечами, поминутно ёжась от холода.

— Как я и предполагал, — спокойно проговорил сыщик, вставая в полный рост и вытирая руки носовым платком. Он один, видимо, не испытывал никакого дискомфорта от того, что ему приходилось находиться в морге в четвёртом часу утра — во всяком случае, ползал кругами вокруг стола в мертвецкой он без видимых признаков недовольства временем суток.

— Вы знали, что тело мисс МакГрэйв похитят? — с сомнением покосился на него инспектор.

— Можно и так выразиться, — отозвался Пуаро. — Мадам Маршалл, это ведь вы вымели отсюда соль?

Дежурная медсестра что-то еле слышно промямлила в ответ, а инспектор с запозданием отметил, что никогда не называл сыщику её фамилии. Как этот маленький бельгиец умудрялся всё так живо разнюхать?..

— Что ж, — сощурился Пуаро. — Думаю, нам стоит выйти в прозекторскую. Там… менее свежо. И, я бы сказал, атмосфера будет подходящей.

— Подходящей для чего? — нахмурился Шеннон.

— Для правды, — просто отозвался сыщик, выходя в коридор.

Инспектор, обменявшись с коронером взглядами, последовал за ним.

— Я бы мог озвучить это и при остальных замешанных в этом деле лицах, — негромко проговорил Пуаро, зажигая свет в прозекторской и оборачиваясь к присутствующим.

— Пуаро, побойтесь Бога, — простонал Джарвис. — Половина четвёртого!..

— Поэтому я взял на себя смелость разбудить только вас, — мягко пояснил сыщик.

— Спасибо, — спокойно ответила за всех явно ещё спавшая мисс Мортимер, заходя последней.

— Merci, mademoiselle, — учтиво кивнул ей сыщик. — А что до вас, господа… Инспектор, имейте в виду, вам предстоит сложный день.

— В каком смысле? — давя зевок, спросил Джарвис.

— Считайте, что я пророчествую, — усмехнулся Пуаро. — Для начала… вы же в курсе, что мадам Амброуз одержима идеей возвращения молодости, я правильно понимаю?

— Ну, я бы выразился не так…

— И тем не менее. Леди Амброуз определённо нуждается в помощи, вероятно — даже лечении, — мягко говорил сыщик, прохаживаясь вдоль сдвинутого к стене прозекторского стола. На фоне сложенных в кюветы инструментов для вскрытия бельгиец совсем не выглядел сколько-нибудь смешным. — Её захватила только одна идея, опасная и слишком… я бы сказал «неразумная». Она утверждает, что не любит лечиться — но при этом в её шкафу стоит банка с живыми, сытыми пиявками. Не ловила же их леди в пруду, в самом деле. Точно так же есть несоответствие и в том, что говорит мадам Дженкинс; она заявляет, что терпеть не могла jeune mademoiselle МакГрэйв — но цветы бессмертника в её саду и на личной полке на рабочем месте жертвы одни и те же. Я бы посоветовал найти для мадам Дженкинс и леди Амброуз хорошего врача, который смог бы развеять их странные идеи.

— Хотите сказать, они выторговывали у Дженнифер МакГрэйв эликсир вечной молодости? — невесело усмехнулся Шеннон.

— Не смейтесь, доктор, — покачал головой Пуаро. — Это довольно печально… И присутствующая здесь мадемуазель Мортимер может подтвердить, насколько.

Медсестра медленно прикрыла глаза и выдохнула.

— Вы про морфий, — спокойно сказала она.

— Да, мадемуазель, — жёстко сказал сыщик. — Я про морфий. Почему вы продавали его леди Амброуз?

— Потому что она неплохо платила, — пожала плечами мисс Мортимер. — Если старушка говорит, что ей больно, дело медсестры дать старушке обезболивающее. А уж то, что старушка совсем не такая немощная, а просто наркоманка…

Доктор Шеннон с присвистом втянул в себя воздух. Инспектор молча моргал на медсестру, отказываясь верить ушам. Алесса Мортимер ничего не отрицала, а говорила спокойно, с той пугающей ровной интонацией, которой обычно и произносят правду.

— Не смотрите на меня так, — устало поморщилась мисс Мортимер. — Если старая леди хочет себя угробить — это её личное дело…

— Именно, — кивнул Пуаро. — Мадам Дженкинс напугала пагубная привычка подруги, но они не прекратили общаться. И мадам Дженкинс была уверена, что морфий леди даёт «ведьма» из аптеки… хотя на самом деле это были вы.

— Дженни тоже не без греха, — пробормотала Мортимер, как-то странно кривясь.

— Не плачьте, мадемуазель, не надо, — мягко проговорил сыщик, делая к медсестре шаг и касаясь её руки. — Я вас ни в чём не обвиняю. Я знаю, что вы одна во всём городе действительно любили свою подругу. И, поверьте, я ещё очень хорошо знаю, что это не она продавала яд.

— Пуаро, — тихо, но очень угрожающе скрипнул зубами крепившийся всё это время Джарвис. — Какого чёрта. Какая подруга. Какой яд. Что, чёрт возьми…

— Люси Амброуз покупает у кого-то яд, — невозмутимо пояснил Пуаро, оборачиваясь к инспектору. — Я полагаю, она планирует отравить собственную мать. Девушку можно понять — и новое убийство ещё можно предотвратить. Я бы на вашем месте с утра занялся именно этим…

— А как же убийца МакГрэйв? — вскинул брови доктор Шеннон.

— У меня есть несколько… идей, — сощурился Пуаро. — Более того, похищенное тело подтверждает некоторые из них. Но над этим ещё надо работать, доктор Шеннон; а для Пуаро сейчас важнее предотвратить новое преступление, чем не спать из-за уже совершённого.

Джаспер задумчиво посмотрел на молча сглатывавшую слёзы Мортимер, которая всё ещё цеплялась за руку сыщика, будто это была последняя надежда на спасение, и подумал о том, что грядущий день, даже с учётом теоретических попыток как-то внятно объяснить леди-наркоманке, что её дочь — потенциальная убийца, будет не таким тяжёлым по сравнению с этой бесконечной ночью. Медсестра из морга была единственным человеком в городке, кто действительно плакал по умершей — и не имело значения, ведьма та была или нет.

— Инспектор, — проговорил Пуаро, осторожно высвобождая руку из пальцев мисс Мортимер, — проводите мадемуазель домой, ей сейчас тяжело. И попробуйте завтра поговорить с названными мной людьми вместе с мадемуазель Алессой — она умеет быть убедительной, её могут послушать и во всём сознаться…

Джаспер мог бы вслух сказать, что чёртов бельгийский всезнайка всё слишком чётко просчитывал. Иначе, как расчётом, нельзя было назвать то, что Пуаро только что фактически высказал Алессе Мортимер мысль о том, что она кому-то нужна, и поместил её под охрану полицейского. Уж инспектор бы не позволил находящейся на грани срыва девушке наделать глупостей. Когда сыщик успел продумать эту комбинацию, оставалось загадкой. Но, как бы не претил Джарвису холодный расчёт в текущих обстоятельствах, он счёл за лучшее ничего не комментировать и просто принять правила игры.

Сыщик едва заметно благодарно кивнул инспектору.

— Вы найдёте того, кто это сделал с Дженнифер? — ровным тоном спросила медсестра, каким-то сердитым жестом вытирая успевшие всё-таки выступить на глазах слёзы.

— Истинный убийца проявит себя сам, — тихо и отчего-то печально сказал сыщик. Он успел извлечь откуда-то тонкую сигарету и теперь, глядя в пространство поверх головы инспектора, рассеянно постукивал ей по крышке портсигара. — Остаётся надеяться, что он будет благоразумнее, чем я думаю.

Повисла неприятная пауза. Пуаро вздохнул, словно встряхиваясь от собственных мыслей, и мягко улыбнулся присутствующим:

— Прошу меня простить. До завтра, господа; постарайтесь поспать остаток ночи.

Через несколько минут к курившему у входа и зябко кутавшемуся в плащ сыщику присоединился доктор Шеннон. Коронер некоторое время молча смотрел, как задумчиво курит детектив. Пуаро, казалось, не замечал его. Порывистый ветер раскачивал клятую лампу над входом, отбрасывая причудливые тени на лицо маленького бельгийца, заостряя его черты.

Доктор достал свой портсигар, задумчиво похлопал себя по карманам в поисках спичек.

— Из вас плохой инквизитор, мсье Шеннон, — проговорил Пуаро, гася свою сигарету и не оборачиваясь к коронеру.

— Что вы хотите этим сказать? — насмешливо вскинул брови тот.

Фонарь над их головами предсказуемо мигнул, на секунду погружая вход в морг в сумрак, и снова разгорелся.

— Я хочу сказать, что не одобряю убийств, — спокойно отозвался Пуаро, не глядя на собеседника.

— О чём вы…

— О том, что не озвучил в прозекторской, мсье Шеннон.

Шеннон хотел отшутиться в ответ, но осёкся, когда фонарь над их головами, напоследок вспыхнув, погас окончательно.

— Я не могу сказать на суде, что я чувствую ваш запах на одежде убитой, — вкрадчиво прозвучал из темноты рядом голос детектива. — И того, что чую её кровь на ваших руках, тоже не могу сказать. Поэтому для вас у меня два варианта развития событий. Первое — вы приходите в полицию и даёте показания. Или второе: вы никуда не идёте, оставляете всё, как есть, но помните, постоянно помните об одном факте.

— О чём? — фыркнул Шеннон. — О том, что убивать ведьм нехорошо?

— Нет. О том, что я вас найду, — спокойно договорил из мрака сыщик.

Шеннон снова усмехнулся. Нашарив в кармане коробок, он чиркнул спичкой, чтобы зажечь сигарету. И тут же с проклятием выронил спичку, короткая вспышка которой предательски чётко высветила стоявшего рядом.

— Я вас предупредил, — спокойно проговорил тот же голос. — Выбирайте сами.

Шеннон не зажигал новую спичку до тех пор, пока не услышал, как стих странный скребущий звук, который он в других обстоятельствах за царапанье веток по крыше. Шеннон искренне не хотел знать источника звука, хотя уже не мог прогнать из головы знание того, на что это было похоже.

Это был цокот когтей по плитам мостовой.

[TO BE CONTINUED...]

@музыка: Nine Inch Nails ~ With Teeth

@настроение: rather geeky

@темы: yes, sir, barking MAD, beware the Cute Brainy Belgians, books ate my brains, I'll eat yours, beware the mad fairies, fanfiction

---

ИЩЕЙКА: Agatha Christie Poirot fic, главы 3-4 из 7.

Мавр обещал, мавр делает.
Мавр суров, вы и так понимаете))

ИЩЕЙКА 3-4/7
Автор: Док.
Фандом: Пуаро Агаты Кристи.
Рейтинг и предупреждения: PG, элементы фантастики.
Категория: gen, horror, angst, humour. Вот и думайте, как это сочетается.))
Дисклаймер: Агата Кристи богиня, и Дэвид Суше — пророк её, а я так, скромный жрец.
Авторские ремарки: Автор снова отмечает, что:
а) он человек подневольный канону и сносок на франкофонные ценности не даёт;
б) он преданный раб лампы маленьких серых клеточек;
в) он без ума от людей, которые сподвигли его написать этот бред.
И он очень, ОЧЕНЬ извиняется за техническую задержку.
Синопсис: На манеже рожи те же: см. главы 1,2. В этом фрагменте всё ещё более неторопливо, но не обманывайтесь: там уже предостаточно подсказок внимательному читателю...))

Главы 3 и 4.

3.

В Стэмфорде не было своего казино или игорного дома, но, как выяснил мсье Эркюль Пуаро, было место, где можно было купить игральные карты. К вопросу покупки новой колоды сыщик пришёл ближе ко второй половине дня, когда ноги уже гудели от тесной обуви, а мысли в голове достигли того критического предела, после которого их неизбежно надо было упорядочить в тишине и покое. Иными словами, когда Пуаро решил купить колоду карт, он и телом, и разумом вожделел спокойной обстановки, мягкого кресла и, если такое не станет надругательством над природой, чашки горячего шоколада.

Кресло и местечко для раздумий нашлось в единственном на всю округу кафе — тихом, тёмном, в котором даже граммофон шуршал и жужжал что-то слишком старомодное, чтобы раздражать. Пуаро даже готов был великодушно простить им факт того, что горячего шоколада в меню не было: там готовили сносный капуччино.

То, что единственным местом, где можно было купить колоду карт, оказался лоток «сопутствующих товаров» в аптеке, Пуаро совсем не удивило.

Вообще, думал сыщик, распаковывая колоду, аптека была сама по себе забавным местом. Там ощущалась какая-то пустота, неполноценность, недоделанность — как будто со смертью Дженнифер МакГрэйв из тамошнего механизма вывалилась какая-то очень значимая деталь. Одинокая полка с причудливыми стеклянными баночками, не имевшими отношения к обычным аптекарским порошкам, странный колючий букет ярких сухоцветов, пустая клетка для кого-то маленького… это явно не принадлежало высохшему, слишком рано постаревшему аптекарю.

Долговязый Рождер Эбернети выглядел, как нечто горькое по своей природе. Дженнифер МакГрэйв была именно тем, что было на её личных полках: чем-то необычным, ярким, странным…

Ядовитым и колючим.

Пуаро мог понять людей, которые звали её ведьмой. Впрочем, он судил по мёртвому телу, не зная, как это тело при жизни говорило и двигалось; но даже мёртвого тела было достаточно, чтобы прийти к некоторым выводам.

Сыщик перетасовал колоду и вынул из неё червонную даму. Лицо на карте было схематичным и каким-то… слишком недобрым для этой масти. Пуаро подумал, что эта карта очень точно подходила Дженнифер МакГрэйв.

Роджер Эбернети не был бы в колоде ни тузом, ни королём, ни даже вальтом. Он был похож на десятку пик — Пуаро не гадал на картах, но где-то слышал, что одним из значений этой карты было разочарование. Десятка легла слева от дамы, оставляя место для ещё одной карты.

Пиковой дамой однозначно была леди Миранда Амброуз. Крашеная сухопарая брюнетка, явно тиранившая собственную дочь (восьмёрка треф, вне всякого сомнения) и изо всего мира прислушивавшаяся только к трефовой даме — Агнессе Дженкинс, деловитой болтушке сельского пошива, — да своему дворецкому, который произвёл на Пуаро самое гнетущее впечатление.

Для инспектора Джарвиса Пуаро выбрал червонного короля — в основном потому, что у нарисованного на карте типа было смышлённое и достаточно печальное лицо. Сыщик всегда бесконечно сочувствовал умным людям, которым выпал крест государственной службы.

Пуаро выложил на стол ещё несколько карт. Дворецкий леди Амброуз — восьмёрка пик. Мисс Люси Амброуз — трефовая десятка. Нотариус, мистер Вильям Найджел, удивительным образом сочетавший в себе всё, что могло олицетворять мерзкого старикашку даже не в жизни, а в дурном водевиле — валет треф…

Сыщик постучал по столу пиковым тузом и, на секунду прищурившись, смешал карты. Картина событий уже начинала намечаться, но отказывалась прорисовываться точно. Слишком много людей в один день, слишком большой массив разрозненной информации за несколько часов. Агнесса Дженкинс с её запущенными бегониями и цветущим бессмертником — и засушенные цветы в лавке аптекаря. Леди Амброуз с её неприятием посторонних — и банка живых пиявок на полке в шкафу её гостиной. Седой, прямой, как палка, сварливый дворецкий — и тихая Люси Амброуз с усталым ненавидящим взглядом.

Он как будто и не говорил ни с кем из них, а писал карикатуры в блокноте, сразу, не сходя с места, не вникая в слишком далёкое прошлое. Несколько минут, несколько деталей — и карта в игральной колоде, чтобы запомнить характер и ситуацию. Здесь, в маленьком городке, где все друг друга знали, любая тайна, любой секрет неизбежно и неотвратимо выплывал на поверхность — рано или поздно, так или иначе.

«Ведьма» Дженнифер встречалась с фотографом Кейсом. Люси Амброуз делала заказы в аптеке по поддельным рецептам. Доктор Шеннон близко знаком с аптекарем. Агнесса Дженкинс видела, как леди Амброуз выкидывала пузырьки из-под морфия. Медсестра в морге, Алесса Мортимер, знала о том, что нотариусу нравилась «ведьма».

Круг то и дело пытался замкнуться, но совершал новый виток и запутывался дальше в какой-то бесконечной спирали взаимосвязей. Повторялось только слово «ведьма», неизменное и неумолимое.

Единственным человеком, который на данный момент правда ничего не скрывал от сыщика, оказалась именно медсестра из морга. Это была юная круглолицая брюнетка с северным акцентом, немного неуклюжая, немного печальная, но привычная ко всему и флегматично воспринимавшая смерть и присутствие сыщика. В колоде Пуаро выбрал ей бубновую даму: в отличие от засохшей от тирании матери мисс Амброуз, мисс Мортимер была удивительно живой барышней.

И, кажется, она правда сочувствовала усопшей.

Во всяком случае, когда Пуаро попросил её выйти на минутку и оставить его с телом убитой наедине, мисс Мортимер посмотрела на него немного дольше, чем следовало бы согласно этикету, и тихо сказала:

— Хорошо, мсье; мне кажется, вы её не обидите.

— А другие могли бы обидеть? — приподнял брови Пуаро.

— Каждый может обидеть того, кто уже не может защититься, — отозвалась мисс Мортимер. И вежливо, но совсем не весело улыбнулась: — Но на ваш счёт я спокойна. Мне кажется, вы поймёте.

Пуаро проводил её задумчивым взглядом, чуть улыбнувшись ей на прощание. Отчего-то ему казалось, что мисс Мортимер откуда-то знала, что у сыщика в кармане пакет купленной в бакалее соли — и даже понимала, зачем именно ему такой причудливый груз в морге. После встречи с ней Пуаро долго не покидала мысль о том, что инспектор Джарвис и прочая братия искали ведьму не там, где надо…

Сыщик вздохнул и снова перетасовал колоду. С тем, что он сегодня успел узнать, увидеть и услышать между строк, ему оставалось только анализировать.

И ждать ночи.
Уж этим можно было заниматься без всякой спешки.

Хозяйка кафе с некоторым изумлением покосилась через стойку на то, как маленький иностранный господин, так любивший сладкий кофе, начал методично строить на столе карточный домик.


4.

Когда несколькими часами позже Эркюль Пуаро деликатно постучал в дверь мистера Кейса, у сыщика был несколько усталый вид. Впрочем, дело могло быть просто в освещении. Джин поймал себя на мысли о том, что снова выстраивает композицию кадра: вот так, с падавшей именно под таким углом на лицо тенью, сыщика стоило бы сфотографировать. Мысль оказалась не первой из подобных за сегодняшний день, но до чрезвычайности навязчивой — что было особенно непонятно в свете того, что Пуаро нельзя было назвать фотогеничным. Но конкретно в тот момент, когда Кейс открыл ему дверь, когда где-то над их головами плавно клонилось к закату солнце, у сыщика было такое лицо, что его хотелось запечатлеть в статике, запомнить, чтобы потом полностью рассмотреть все ускользающие детали…

Потребовалось некоторое усилие над собой, чтобы переключиться с непрошенных мыслей о моментах освещения на собственно вошедшего, который смотрел на Джина с бесконечно учтивым ожиданием во взгляде.

— Добрый вечер, — запоздало отозвался Джин на явно прозвучавшее из уст маленького бельгийца приветствие. — Извините, я сегодня немного… рассеян. Вы зайдёте?

— Если позволите, — мягко улыбнулся сыщик. — Я понимаю, что утром планировал аудиенцию чуть раньше, но…

— О чём речь, заходите, конечно. Я как раз собирался пить чай — не откажете в компании?..

— Благодарю, мсье Кейс, — улыбнулся детектив, — я сочту за честь побыть в вашем обществе. Тем более что, смею надеяться, вы можете помочь мне сложить воедино некоторые факты касательно Дженнифер МакГрэйв.

Пуаро по-прежнему улыбался, когда произносил эту фразу — вежливо, доброжелательно, чуточку извиняясь. Но Джин невольно подумал о том, что со всей учтивостью этой улыбки и всей вкрадчивостью произносившего слова голоса от маленького сыщика вдруг повеяло чем-то бесконечно хищным и холодным.

Они обменялись парой ничего не значащих фраз, пока Кейс убирал со стола в гостиной неразобранные снимки и доставал чашки из буфета. Сыщик похвалил фарфор. Кейс несколько раз подряд попросил не называть его по фамилии. Они сошлись во мнении о том, что господин Найджел — страшный начальник. Под неторопливо-вежливый стиль, в котором разговаривал Пуаро, было невозможно не подстроиться, так что Джин поймал себя на непривычной велеречивости, когда формулировал давно мучивший его вопрос:

— Простите великодушно, если я скажу бестактность, но… вас же кто-то вызвал для расследования смерти Джен?

— О, нет, мсье! — Казалось, Пуаро позабавило такое предположение. — Во-первых, Пуаро не так просто, как вы выразились, «вызвать»; а, во-вторых, я уже отошёл от дел. Я могу позволить себе не думать о том, что надо зарабатывать на жизнь. В Стэмфорде я исключительно по воле случая.

— Но вы всё равно расследуете это дело, — пробормотал Джин, садясь напротив сыщика.

— Естественно. — Тон, которым Пуаро это произнёс, был очень обыденным. Так говорят, что небо синее, трава зелёная, а человек — форма жизни на основе углерода.

— Я слышал, что вы были полицейским, — отметил Кейс, опуская взгляд. — Но вы и после отставки остались детективом, так ведь?

Пуаро усмехнулся.

— В Бельгии я был довольно хорошей… — Детектив прищурился, подбирая эпитет. — Chien de chasse, как это по-английски… ищейкой. Так что считайте, что я не могу удержаться, когда рядом происходит преступление. — Сыщик снова улыбнулся, безукоризненно вежливо, даже дружелюбно, но Джину снова стало немного неуютно. — Собака всегда идёт по следу: иначе она просто не может.

— В чём-то ведь это даже хорошо, — задумчиво протянул Джин.

— Ça dépend, — чуть дёрнув бровью, проговорил детектив. — Это… естественно. Нельзя сказать, хорошо ли, плохо ли то, что предусмотрено природой. Я вижу, вы меня понимаете, monsieur Eugene.

В версии сыщика имя «Юджин» прозвучало так экзотично — Эжен, — что Джин даже не сразу понял, как Пуаро его назвал.

— Боюсь, я сейчас затрону болезненную тему, — отставив свою чашку, проговорил Пуаро, задумчиво соединяя кончики пальцев и щурясь, — но… вы ведь хорошо знали мадемуазель МакГрэйв?

Джин вздохнул, отставляя свою чашку на стол рядом с чашкой сыщика. Пуаро автоматически выровнял их так, чтобы они стояли симметрично относительно края стола — но этот жест почему-то не показался смешным.

— Мы с ней не встречались… в полном смысле слова, — наконец произнёс Джин. — Понимаете, моя тётя Агнесса… имеет влияние на моё благосостояние. Я не могу считать себя полностью… независимым.

— Я понимаю, — мягко проговорил Пуаро. — Позволить себе иметь романтические отношения с такой девушкой, как мадемуазель Дженнифер, мог только исключительно независимый человек.

— Но мы всё равно дружили, — вздохнул Джин. — Я знаю, звучит по-дурацки, но с ней правда можно было именно дружить, без всякой задней мысли. Тётя Агнесса и леди Амброуз называли Джен ведьмой — за одно только то, что она рыжая и приехала из другого города, представляете? Да что с того, что она рыжая и не местная?!..

— Да, — просто согласился Пуаро. — Это не повод убивать.

— Я не…

— Не оправдывайтесь, monsieur Eugene, вы не это имели в виду, я понимаю… Но вы ведь не можете отрицать того, что ваша уважаемая родственница и леди Амброуз были настроены резко против мадемуазель Дженнифер МакГрэйв. — Пуаро смотрел куда-то в пространство, сквозь Джина, пока высказывал эту мысль. — Я полагаю, что дело тут не только в вас.

— Во мне? Но какая тут…

— …связь? Поймите, mon ami, — невесело улыбнулся Пуаро, — это только мы с вами наверняка знаем, что мадемуазель Дженнифер не была с вами в романтических отношениях. Это не мешает остальным думать иначе.

Джин хотел возразить. Хотел сказать, что низко думать мерзости о погибшей девушке. Что, в конце концов, у мёртвых есть право на покой. Но у Пуаро был такой спокойный и понимающий взгляд, что молодой человек даже не начал своей гневной фразы.

— Ещё чаю? — потерянно спросил Джин, чтобы хоть как-то заполнить паузу.

— Будьте добры, если вас не затруднит.

Джин забрал чашки, сделал шаг по направлению к выходу из гостиной и внезапно остановился, поняв, что его всё это время удивляло в поведении сыщика.

— Вы меня до сих пор не допрашивали, — проговорил Джин, оборачиваясь к Пуаро. — Ни о том, где я был вчера, ни о том, когда я в последний раз видел Джен…

— Я и не собирался, — спокойно отозвался сыщик, поднимая на собеседника глаза. — На самом деле я пришёл, чтобы предложить вам мне посодействовать в довольно… деликатном деле.

— Деликатном?..

— Когда дело касается чести дамы, — невозмутимо проговорил маленький детектив с несколько комичным пафосом, — любое дело — деликатно. То, что я вам предлагаю, ещё и немного не вписывается в общепринятые рамки разрешённого законом. Вам интересно?

— Шутите?! — выпалил Джин. — Конечно!

Пуаро улыбнулся своей кошачьей улыбкой и, откинувшись в кресле и соединив кончики пальцев, вкрадчиво спросил:

— Что вы делаете сегодня после полуночи?


[TO BE CONTINUED...]

@музыка: Emilie Autumn ~ What If?..

@настроение: determined

@темы: BBC: British Breathtaking Candies, beware the Cute Brainy Belgians, books ate my brains, I'll eat yours, beware the mad fairies, fanfiction

---

Бесноватая помощница аптекаря и её безумные пиявки.

Раз уж по чисто техническим причинам я не могу позволить себе выложить сегодня проду "Ищейки"...
Расскажу я вам про безумие, чтоб вы не скучали.
ВНИМАНИЕ: ЭТОТ ПОСТ СОДЕРЖИТ МУЗЫКУ, СПОСОБНУЮ УНИЧТОЖИТЬ НЕРВНЫЕ КЛЕТКИ НЕПОДГОТОВЛЕННОГО СЛУШАТЕЛЯ И ВЫЖЕЧЬ СОЗНАНИЕ ВИДЕОРЯДОМ ЗРИТЕЛЮ.
Я предупредила, если что.

Не так давно в этом дневнике появлялась запись про книгу "Asylum" Emilie Autumn; и примерно тогда меня немного удивило то, как мало народу у нас эту даму знает. А это дама того разряда, на концерт которой я бы записывалась в очередь за три года. Потому что там даже не в собственно офигенных текстах дело (хотя её эпичное "Intelligent girls are more depressed because they know, what the world is really like" или "I'm wishing you the best of luck - and, by the way, your poetry sucks" у меня в сознании застряло надолго))).



Понимаете, у Эмили не только талант к скрипачеству.
У Эмили даже не только офигенная художественная "жилка" (все костюмы и дектор на сцене - её воспалённого мозга и шаловливых рук творение).
У неё ещё и команда... ТАКАЯ ЖЕ. То есть, её Bloody Crumpets совершенно безумные, ровно настолько, чтобы каждый её концерт смотрелся феерическим убийством нервных клеток.

То есть, если Эмили выкатили на сцену в инвалидном кресле в костюме крысы и маске Доктора Чумы, это нормально. И если она начнёт прямо на сцене резать вены (возможно, об скрипку) - тоже нормально. И даже если она в таком виде будет голосить скримом и при этом играть на клавесине, пока остальная группа пьёт на сцене чай - ТОЖЕ нормально.

Три отлично говорящих за себя примера привожу под катом, чтобы вынос мозга был постепенным; я забочусь о читателе, а то!

Чтобы не соврать: вот тут мы, например, имеем проигрыш между двумя треками.
А кроме проигрыша в наличии:
- дама в смирительной рубашке;
- дама в гриме Пьеро за клавесином;
- балерина с костылями и лентой во рту;
- дама на ходулях;
- собственно Эмили, у которой во рту тоже лента, а звук скрипки выкручен в distortion, чтобы совсем мозг унесло.
УВЫ, видео слишком короткое и с неудобного ракурса.


Вот тут - лучше видео, но хуже звук (слышно только микрофоны, зал и аккомпанемент теряются).
В кадре присутствуют:
- Эмили с ленточками и чайными чашечками;
- психоблондинка и психобрюнетка на бэк-вокале, которые умудряются как-то поддерживать беседу;
- пожирательница огня;
- дивная дама с внешностью Кукольника из Kuroshitsuji, которая, скажем так, ЖЖОТ.
Самый угар идёт где-то с 2.30, ну и вокал Эмили в конце - это бесценно


Есть по сути аналогичная запись того же самого, но тут виднее, как "Кукольник" крутит обруч; фактически, даже ртом О_О


Для затравочки ещё... есть у неё песня I Know Where You Sleep)) Текст там феерический...
...хореография, как выяснилось - тоже))))
Викторианский водевиль не отпускал их ещё долго)))


Ну а если всё вышеперечисленное уже унесло ваш моск...
Успокою вас немного - тут они, слава Богу, не пляшут. И тут как бы... ну, да. Как бы классика.
Но ваш мир был бы неполным без Queen под электроскрипку в исполнении откровенно ебанутых викторианских девиц, ящетаю!



P.S.:
Если думаете, что про пиявок я шутила...
Не шучу я такими вещами!!!

Эта бесконечная песня про вампиро-врачебный быт делает мне дни уже не первый год))))

@музыка: Emilie Autumn ~ Shalott

@настроение: way too victorian

@темы: yes, sir, barking MAD, bloodsuckers approaching, zvook, beware the mad fairies

---

Дайрики сожрали мой СЕМИСТРАНИЧНЫЙ черновик. Ненависть, что я могу сказать. Проды сегодня не будет.

@темы: fanfiction

---

Этот пост содержит Орден и Саймона Бейкера.

Скинула Мэдди, Казначею Ордена, кино Sex and Death 101, так, чисто поржать.
Честно обрисовала его, как "порно для детишек".
В плане, там Саймон Бейкер (см. пруфпик ниже), Вайнона Райдер, секс, чёрный юмор и хэппи энд))))



Бедняга Мэдди сегодня досмотрела.
И пришла в твиттер...

Мэдди @Док такой добрый и душевный порн, аввв... :3
Док @Мэдди они там все такие... пусявые))))))))
Мэдди @Док пусявее котячьих пяточек)))))))
Виночерпий @Мэдди @Док Вы меня ща вот реально пугаете)))

Контекст такой контекст...
Без комментариев, нам самим страшно))

@темы: tweet with wit, The Odd Order Files, nicely mentally obsessed

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ИЩЕЙКА: Agatha Christie Poirot fic, главы 1-2 из 7.

Знаете, дорогие читатели, вот я вам всегда говорю: готооовьтесь, 3,14здееец…
А потом понимаю, что это был не он. Что это только пишется дальше, и вот теперь уж точно готовьтесь…

Так вот.
ГОТОВЬТЕСЬ.

Док по факту ещё немного редактирует, поэтому выкладываю не сразу, а кусками… тем более, что там за двадцать пять листов «ворда» такой неторопливой хрени. Особое спасибо за её создание хочу сказать Асмея, Графиня Барбосса и Contessina; вы больные люди, поддержавшие мою больную идею, но, как сказал мне один ценитель, sanity is over rated.))

ИЩЕЙКА, 1-2/7
Автор: Док.
Фандом: Пуаро Агаты Кристи.
Рейтинг и предупреждения: PG, мистика, элементы фэнтези. Вы сами этого просили.))
Категория: gen, horror, angst, humour. Вот и думайте, как это сочетается.))
Дисклаймер: Агата Кристи богиня, и Дэвид Суше — пророк её, а я так, скромный жрец.
Авторские ремарки: Перво-наперво скажу, что финал в это вещи будет скорее хороший… но ту его часть, которая отвечает за мрачность, поймут те, кто читал «Занавес» Агаты Кристи и сопоставлял возраст Пуаро. Приколы про «Мысли читать умею» у Агаты Кристи прописаны в оригинале (но эту песню я вам спою в концевых сносках)). Заранее прошу прощения, если оскорбила Стэмфорд — я понятия не имею, каким он был в тридцатые О_о Ну и хочу сказать спасибо всем тем, кто чуть не вытряс из меня душу, вопия о том, что этот фик надо писать. Автор человек подневольный и нагло не дающий сноски на французские словеса, там и так всё понятно.
Синопсис: В маленьком городишке, где все друг друга знают, убивают помощницу аптекаря — непривычно жестоко, немотивированно, при невыясненных обстоятельствах. Как в этом замешан местный фотограф-любитель? Что в этом деле заинтриговало знаменитого Эркюля Пуаро? И умеют ли волки лазить по деревьям?..

Главы 1, 2.

1.

Невысокий человек, который забавно семенил вдоль тисовой изгороди следом за инспектором полиции, показался Джину Кейсу очень знакомым. В местечке вроде Стэмфорда, где все друг друга знали, было сложно испытывать сомнения в том, местным или приезжим был тот или иной человек. Этот явно был приезжим, но Джин точно знал его в лицо.

Оставалось вспомнить, откуда.

Джин отступил от штатива и прищурился, пытаясь хорошенько рассмотреть странного человечка. Дорогое серое пальто, лайковые перчатки, начищенные до блеска туфли — на фоне уютной стэмфордской слякоти всё это было, по меньшей мере, непрактично. Тщательно напомаженные и завитые усы, которые не стал бы носить ни один англичанин. Трость с серебряным набалдашником, которой позавидовали бы лондонские франты. Слегка старомодная манера повязывать шарф. Семенящая походка совершенно безобидного существа. Глаза…

Джин невольно моргнул, когда человечек встретился с ним взглядом, и поблагодарил судьбу за собственное хобби. Не будь мистер Кейс довольно неплохим фотографом, он бы не стал оценивать человека в первую очередь по глазам. У маленького чужака они были очень странные: тёмные, отливавшие зеленью, как у ленивого кота, которого мыши интересуют не как источник пропитания, а как просто повод интересно провести время. Джин Кейс так и не смог понять, откуда в его голову пришла именно такая ассоциация. Усатый человечек со всеми его почти комичными, нелепыми деталями облика должен был бы казаться забавным, но Кейсу он показался просто ожидающим сигнала к охоте.

Усатый человечек вежливо приподнял свою шляпу и улыбнулся одними губами. Джин учтиво кивнул в ответ, мучительно подозревая, что ответной улыбки у него не получилось.

— А, мистер Кейс, — заметив фотографа, воскликнул инспектор. — Доброго дня!

— И вам, инспектор, — сдержанно отозвался Джин, подходя к изгороди, чтобы ответить на рукопожатие полицейского. — Вы сегодня рано в наших краях.

— Познакомьтесь, мсье Пуаро, — обернувшись к своему усатому спутнику, проговорил инспектор, — мистер Юджин Кейс…

Инспектор говорил ещё что-то, но Джин не обращал внимания. Его резануло воспоминанием. Ну конечно. Небольшой рост, усы, к которым подходил эпитет «вопиющие», знакомство с полицией… Детектив. Частный сыщик с мировым именем.

— Эркюль Пуаро, — сдержанно представился человечек, протягивая руку через изгородь.

— Очень приятно увидеть вас в жизни, — сказал Джин, пожимая руку в перчатке — и тут же мысленно обругал себя за бестактность.

— Comment? — моргнул сыщик, выдавая новую обезоруживающую своим вежливым непониманием улыбку.

— Прошу прощения. Я видел вас только в газетах, и не думал, что в жизни вы… — Джин прикусил язык, чтобы не ляпнуть новую бестактность.

Пуаро вопросительно приподнял брови:

— Лучше или хуже?

— Интереснее, — честно признал Джин, внимательно глядя на то, как отсвет утреннего солнца даёт странный красноватый отблеск в глазах сыщика. На фоне общих сдержанных полутонов это смотрелось почти хищно.

— Merci infiniment, — усмехнулся в усы детектив. — Однако, как ни печально мне отнимать ваше время — мсье Кейс, боюсь, мне придётся нанести вам визит в течение дня. Удобно ли будет вас побеспокоить в обеденные часы?

— Разумеется, — пожал плечами Джин.

И только потом запоздало подумал: должна же быть причина. Лондонский детектив, здесь, в Стэмфорде, зачем-то планирующий визит. Джин сомневался, что мсье Пуаро так внезапно захотел свою фотографию на фоне сада. Значит…

— Боюсь, мы с инспектором вынуждены выступать в роли буревестников, — словно прочитав его мысли, мягко проговорил детектив. — Насколько я понимаю здешние порядки, вы были знакомы с мисс МакГрэйв… примите мои соболезнования и извинения в том, что Пуаро приходится приносить скорбные новости.

— Дженнифер МакГрэйв? — ахнул Джин. — Но как…

— Убита этой ночью в собственном доме, — вздохнул явно несколько раздражённый заминкой инспектор. — Обстоятельства выясняются.

— Да она же и мухи не обидит, — пробормотал Джин. — За что?..

— Как знать, — пожал плечами инспектор.

— Полагаю, мне стоит не затягивать с визитом, — задумчиво проговорил Пуаро. — Вы ведь хорошо знали мисс МакГрэйв?

— Здесь все её хорошо знали, — покачал головой Джин. — Дженни же была местной, эээ… достопримечательностью. Ох, что я говорю, простите, нельзя так об умерших…

— Au contraire, мсье Кейс, — серьёзно сказал маленький детектив. — Об умерших надо говорить максимально точно, и только правду. Личность умершего — ключ к раскрытию преступления.

Инспектор выразительно прочистил горло, и Джин предпочёл признать вслух, что не смеет больше никого задерживать. Полицейский и частный детектив зашагали дальше, а фотограф остался наедине с тисовой живой изгородью, неразвинченным штативом и собственными мыслями, в которых навязчиво всплывала мимолётная вспышка красного, которая так причудливо отразилась в глазах сыщика. Складывая ножки штатива, Джин сказал себе, что дело было просто в его впечатлительной натуре.

Мысли о том, что у нормальных людей таких глаз не бывает, он так и не позволил сформулироваться.


2.

Мёртвая женщина, лежавшая на столе коронера, была похожа на сломанный цветок. Неизвестно, почему Эркюлю Пуаро в голову пришло именно это сравнение, но она действительно была похожа на истерзанный цветочный стебель, пахнущий формалином. Тонкие черты лица, узкие плечи, хрупкое телосложение — в сочетании с перерезанным горлом всё это делало картину ещё более печальной. Сходства с цветком усопшей придавал необычный цвет её волос: такой сочный, почти красный оттенок Пуаро ещё не встречался. На фоне мертвенной бледности покойной безумно рыжие волосы смотрелись неестественно ярко.

Мисс Дженнифер МакГрэйв была ещё очень молода. По мнению инспектора Джарвиса, которое полицейский вдумчиво излагал на протяжении сорока минут дороги от вокзала до морга, умершая, упокой Господь её душу, сама искала неприятностей.

— Говорите, она работала в аптеке? — рассеянно уточнил Пуаро, склоняясь над телом Дженнифер, чтобы поближе рассмотреть зиявшую на горле покойной рану.

— Ну да, под начальством старого Эбернети, — кивнул инспектор. — Правда, она была… популярнее начальства, если вы меня понимаете.

— Oui, la femme jolie, comme ça... — без интереса в голосе предположил сыщик, машинально убирая со лба покойной неаккуратно топорщившуюся рыжую прядь.

— Не потому, что была хорошенькой девушкой, мсье Пуаро, — хмыкнул инспектор. — К ней обращались… за довольно оригинальными услугами.

Взгляд, которым Пуаро наградил полицейского после этой ремарки, был холоден и пуст. Если он и подумал о каких-либо компрометирующих даму «услугах», внешне это никак не проявилось.

— Добрая половина населения Стэмфорда считает… считала её ведьмой, мсье, — наконец решился назвать вещи своими именами инспектор.

— А, — лаконично резюмировал Пуаро.

— Она была на ножах с половиной городка. Леди Амброуз даже писала жалобы на её вызывающую молодость, можете себе представить?

— Отчего же нет; могу, — тихо отозвался сыщик. — Я одного не могу понять, инспектор… если столько людей её боялись, почему не боялась она?

— Простите?!

— Так, маленькие… соображения, — отмахнулся детектив. И зачем-то наклонился ещё ниже, словно обнюхивая края раны. — Похороны планируются за счёт города, насколько я понимаю?..

— У покойной довольно-таки странное завещание, мсье Пуаро, — вздохнул инспектор. — Девушка страдала каким-то наследственным заболеванием и, судя по всему, безумно боялась быть похороненной заживо. Согласно её воле, после смерти её тело должно три дня храниться в городском морге, а потом быть захоронено на её личные средства. Ума не приложу, зачем молодой девушке так рано было писать завещание, но…

— Но, тем не менее, мы имеем, что имеем, — пробормотал Пуаро. — Завещание оформлялось у местного нотариуса?

— У его первого заместителя, мсье. Да вы его только что видели: мистер Кейс только подрабатывает фотографией, так-то он постоянно чахнет над документами в конторе у Вильяма Найджела, — хмыкнул полицейский.

— Они были хорошо знакомы?

— Довольно-таки да, — пожал плечами инспектор. — Но я не думаю, что это Кейс. Тут у кучи народу… о, простите.

— Нет-нет, продолжайте, — вежливо улыбнулся Пуаро, отрываясь от пристального осмотра раны. От его улыбки инспектору Джарвису отчего-то стало не по себе. — Тут у кучи народу… имелся повод её не любить?

— Я могу даже перечислить, — нервно усмехнулся инспектор. — В конце концов, мы тут все друг друга знаем, вам со стороны будет виднее…

— Хороший довод, — кивнул сыщик. — Итак… вы говорили, что покойная была знакома с мистером Кейсом. Они дружили?

— Можно и так сказать. Помощник нотариуса, помощница аптекаря… Молодёжи у нас не так много, так что они быстро нашли общий язык. Если бы не тётушка Кейса, я бы поставил десятку на то, что до конца года они поженятся.

— Но тётушка была против, — усмехнулся маленький детектив.

— Не то слово. Миссис Дженкинс и леди Амброуз девушку просто на дух не переносили. Миссис Дженкинс — тётушка Кейса, — только и делала, что твердила, что только ведьмы им и не хватало для полного счастья.

— А… леди Амброуз?

— Их соседка, закадычная подружка миссис Дженкинс. Думаю, вы представляете, что это такое: две овдовевших дамы, то и дело затевающие званые обеды, в нашей-то глуши…

— Хм. И леди Амброуз тоже считала мисс МакГрэйв… м-м… злом? — мягко уточнил Пуаро.

— Вроде того, — хмыкнул инспектор. — У меня чувство, что она просто завидовала девушке.

Пуаро как-то совсем по-кошачьи фыркнул:

— Завидовала? Mais pourquoi, к чему леди завидовать обычной девушке из аптеки?

— Как будто вы не представляете себе быт престарелых аристократок, — криво улыбнулся инспектор.

— Вы упоминали жалобы; вы имеете в виду, что леди Амброуз раздражало, что мисс МакГрэйв была молода? — понимающе взглянул на него Пуаро.

— Вы хорошо формулируете, — вздохнул Джарвис. — Я бы сказал, что леди Амброуз бесилась всякий раз, когда видела, что у девушки всё получается. Мисс МакГрэйв, упокой Господь её душу, уж ведьма она там или нет, была большой умницей. Она не так давно жила в нашем городе, но своё дело знала превосходно.

— Как вы думаете, могла она… узнать что-то лишнее? — осторожно осведомился Пуаро.

Инспектор на минуту задумался.

— Вы имеете в виду, могла ли она кого-то шантажировать? — медленно проговорил он. — Даже и не знаю. Хитрая была девушка, да, но чтобы шантажировать… вряд ли. Она часто смеялась, что аптекари всегда больше всех знают, хотя и рады бы не вникать в подробности. Думаю, даже если она что-то и знала, как вы говорите, лишнее, она бы не стала искать в этом выгоды. Она даже послушать сплетни была не любитель, не то, что местные дамы.

— Интересная деталь, — пробормотал Пуаро. — Кстати, об аптекаре; что вы можете сказать о её работодателе?

— О старом Эбернети? Да он по ней безответно сох уже года три, наверное, — отозвался Джарвис. — Тихий джентльмен, мухи не обидит. Они большие друзья с нашим коронером, Робертом Шенноном. В бридж хорошо играет…

Пуаро моргнул. Пока инспектор говорил, в его голове шёл процесс, который правильно было бы сравнить со складыванием мозаики. Лишние детали отсекались, новые пробовали сложиться вместе. Шантаж был соблазнительной, яркой деталью. Выгода, погашение карточных долгов, женская зависть, возможная нелегальная торговля лекарствами — всё это пыталось состыковаться одно с другим. Пуаро поморщился. С таким скудным количеством данных было пока сложно увидеть общую картину…

— …ну и мисс Амброуз, опять же, относилась с ней с некоторым снобизмом…

— Погодите, — прервал инспектора на секунду выпавший из разговора Пуаро. — Мисс Амброуз… дочь леди Амброуз?

— Именно.

— Она сейчас гостит у матери?

— Да, — с некоторой заминкой кивнул Джарвис. — Я как-то забыл упомянуть, что она как раз на неделе приехала. Славная девушка, Люси. Даже жаль, что угодила в такое неприятное время…

Пуаро рассеянно кивнул.

— Что ж, — негромко проговорил он, — думаю, сюда я ещё загляну… позже. — И, словно встрепенувшись, добавил — почему-то уже с заметным акцентом, которого Джарвис раньше не слышал в его речи: — Вы не будете так добры предупредить о моём вероятном визите дежурную медсестру… мсье Шеннон, я не ошибся?

Инспектор удивлённо поднял брови и резко обернулся. Стоявший в дверном проёме и всё это время остававшийся незамеченным коронер тоже выглядел несколько удивлённым.

— Не ошиблись, — отозвался он. — Но как вы…

— Вы только что подошли и решили нас не прерывать, — мягко проговорил Пуаро, надевая шляпу. — Позвольте признаться в том, что я чрезвычайно ценю настолько деликатный подход, мсье Шеннон. Простите мне мою спешку, но не станете ли вы возражать, если я нанесу вам визит чуть ближе к вечеру, когда вы вернётесь из аптеки?

— Не стану, — моргнув, сказал Шеннон. И хитро улыбнулся: — Ловко у вас это выходит, мсье Пуаро! Я ведь не говорил, что собираюсь в аптеку.

— А я не говорил, как меня зовут, — улыбнулся в ответ Пуаро. — Простая, неинтересная логика — а срабатывает, и как срабатывает, мсье Шеннон!

— Дедуктивный метод, как в книжках? — насмешливо вскинул брови Шеннон.

— Как у вашего Шерлока Холмса, — охотно признал Пуаро. — Правда, в жизни этот метод намного, намного скучнее, можете мне поверить на слово! Что ж, инспектор, я вас ненадолго покину. Серым клеточкам нужен воздух, воздух и тишина — мне нужно подумать в одиночестве, если вы не возражаете…

— Буду рад вас принять, — бросил ему вслед коронер.

— Погодите, — нагнав стремительно семенившего к выходу сыщика в коридоре, окликнул его инспектор. — Что это значит, мсье Пуаро?

Сыщик моргнул:

— Что вы имеете в виду?

— Я, конечно, наслышан о вашей… эксцентричности, — негромко начал Джарвис. — Но чтобы так сворачивать разговор посередине мысли… мсье Пуаро, это переходит границы приличий. Что вы собираетесь делать до вечера? Что за чепуха про серые клеточки и Шерлока Холмса? И… и мне кажется, или до того, как к нам вошёл Шеннон, вы говорили совсем без акцента?

Он мне нравится, подумал Пуаро, задумчиво глядя снизу вверх на инспектора Джарвиса. Он ещё не разучился думать. Значит, для этого городка ещё не всё потеряно.

— Я опрошу упомянутых вами людей, — тихо ответил он полицейскому. — Вразнобой, понемногу, неофициально. Мне нужна информация, а её легче всего заполучить, когда собеседник не воспринимает тебя всерьёз. Я — маленький смешной иностранец, инспектор, ко мне не будут относиться серьёзно. Но знайте, что вы будете первым, кому я раскрою полную картину, если её увижу в том, что успел узнать.

— Вы же не думаете, что вам все скажут правду, — хмуро отметил инспектор.

— О, человеческая ложь несёт гораздо больше информации, чем правда, — серьёзно отозвался сыщик. — Вы бы удивились, если бы узнали, насколько больше.

— Хотите сказать, что с первого взгляда отличите правду от лжи? — скептически приподнял брови инспектор.

— Précisément.

— Почему вы так уверены? — вздохнул полицейский.

— Мысли читать умею, — широко улыбнулся ему Пуаро, дружелюбно сощурив глаза, учтиво приподнял шляпу на прощание и вышел на улицу.

[TO BE CONTINUED]

@музыка: Yoav ~ Little Black Box

@темы: yes, sir, barking MAD, BBC: British Breathtaking Candies, beware the Cute Brainy Belgians, books ate my brains, I'll eat yours, beware the mad fairies, суровые молчаливые родезийцы, fanfiction

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

КАЛИБРОВКА ВОСПРИЯТИЯ: The Mentalist fanfic.

Дорогие мои ПЧ, бойтесь.
У Док расширилось сознание.
Это реально страшно.

КАЛИБРОВКА ВОСПРИЯТИЯ
Автор: Док.
Фандом: «Менталист».
Пейринг: нет.
Рейтинг: PG-13, хотя детям я бы это не дала читать ни под каким предлогом.
Жанр: экспериментальный сюрреализм с элементами хоррора.
Статус: окончен.
Предупреждение: см. жанр. И ещё: ПИСАЛ ХУДОЖНИК С ПСИХИАТРИЧЕСКИМ ДИАГНОЗОМ В МЕДКАРТЕ. Вы предупреждены.
Саммари: Вы когда-нибудь представляли, как видят мир НАСТОЯЩИЕ ясновидцы? А представьте, если такой встретит Джейна. И ЧТО он там увидит в итоге.
От автора: Я вот представила то, что указано в саммари; и уменя залипла пара кнопок на восприятии. В какой-то момент не была уверена, хочу ли я это ещё кому-то показывать, но меня убедили в том, что даже хоррор иногда полезен. Сюжета нет, пейринга нет, рейтинга нет, зато есть классический транс аналитика и смертельная инъекция. Решайте сами, читать ли это.
Песню, под которую писалось, прилагаю ниже.

Человек по имени Патрик Джейн не верит в ясновидящих.

Человек по имени Патрик Джейн не верит в ясновидящих.

Ясновидящий по имени Джонатан Гиллеспи чувствует это сразу, как только Джейн входит в комнату для допросов. В чём-то смешно смотреть на разумное существо, которое в тебя не верит, но последнее, что хочется Джонатану — это улыбаться. Есть в Джейне что-то чёрное, холодное. Пустое. Как дыра навылет, сквозь которую видно космос без звёзд.

Джонатан медленно моргает, анализируя ощущение.

— Итак, вы — ясновидящий, — вроде бы спокойным тоном говорит Джейн, и на Джонатана волной накатывают чужие эмоции. В основном — омерзение. Как бы ни выглядел полицейский консультант, какое бы непроницаемое лицо не держал, испытывает эмоции он чертовски ярко.

Вообще, чисто технически Джонатан не «ясновидящий». Термин сам по себе чрезвычайно неудобен, некорректен, неточен; его нельзя ограничивать словом, однокоренным с «видеть». Джонатан чувствует, а чувств, кроме зрения, ещё как минимум четыре.

И Джонатан очень хорошо чувствует, что к нему чувствует Джейн.

— Извините. — Он автоматически просит у Джейна прощения, отчего-то ощущая собственную вину за то, что самим фактом своего существования настолько кого-то оскорбляет.

— За что? — хмыкает Джейн.

«За что именно?» — слышит Джонатан, кожей ощущая тщательно подавляемый гнев консультанта. — «За четыре расчленённых трупа? За неоригинальную попытку сымитировать невменяемость? За то, что так неудачно попался? За то…» Джонатан жмурится, пытаясь не воспринимать чужие мысли. Джейн только говорит лаконично мягко; думает он практически наотмашь.

— Не имеет значения, мистер Джейн, — через силу произносит Джонатан. — Что вы хотели узнать? Я уже всё рассказал вашим коллегам.

— Вы убили четверых человек, мотивируя это тем, что они были одержимы злыми силами, — тщательно формулирует консультант. — Вы что, правда в это верите?..

Джонатан хочет сказать, что сложно не верить, допустим, в стул, на котором сидишь, но вдруг замечает, что именно видно сквозь дыру в Патрике Джейне.

Это не космос без звёзд. Это хуже. И это хлещет из него, как из рваной раны — тёмная, тягучая убеждённость в абсолютной конечности всего живого и сущего. Вера в то, что всё обратится в прах, что солнце — всего лишь комок бездумной плазмы, падающий в бесконечность без смысла и вектора и увлекающий за собой мёртвые планеты, что человек — всего лишь биологическая система, эволюционировавшая из ящерицы, что убитые убиты навсегда, бесповоротно, без проблеска надежды на иные вероятности. Джонатану непонятно, почему Джейн не кричит, существуя с такой твёрдой зацикленностью на безысходности в душе…

Он отчаянно пытается не чувствовать, не понимать этого кошмара, сфокусироваться на чём-то другом, и, безотчётно ища отвлекающий фактор, переключается на внешность сидящего напротив. Отстранённый анализ немного помогает.

Мистер Патрик Джейн внешне совсем нормальный. Никаких рваных ран, никаких бесцветных, гибнущих миров — только серо-голубые, словно слегка выгоревшие тона. Не сочетающиеся со слегка пожёванным костюмом-тройкой ботинки. Крепко сбитая фигура, взъерошенные светлые вьющиеся волосы, лёгкая ассиметрия в лице, глаза с тяжёлыми веками, серые, будто вобравшие в себя эхо синего цвета.

Глаза, которым отлично удаётся неприятно пристальный взгляд, такие спокойные и такие дикие одновременно. Сильное сочетание, думает Джонатан.

А вот дальше с фокусировкой на отстранённости анализа начинаются проблемы.

У мистера Патрика Джейна губы, которых не стоило бы иметь мужчине. Слишком податливая, изменчивая, выразительная линия рта. Слишком живая блуждающая полуулыбка, которая немного странно смотрится на фоне холодного взгляда. Почти математически идеальный изгиб, единственная действительно симметричная область на лице, даже с кривой усмешкой. На них сложно не сфокусироваться. И прежде, чем Джонатан успевает отследить, он проваливается с уровня поверхностного отстранённого анализа к уровню эмпатии, дальше в восприятие, в отзвук телесной памяти, считывая уже не простые эмоции, а полноценные физические ощущения.

Джейн ещё не знает, что падает вместе с ним.

Технически, это неправильно и непрофессионально, но Джонатан хорошо чувствует, сколько ему осталось жить. В таком ракурсе непрофессионализм как-то перестаёт казаться важным.

Оказывается, мистер Патрик Джейн иногда трёт губы пальцами — когда нервничает слишком сильно, чтобы контролировать смену выражения лица. Мистер Патрик Джейн неконтролируемо облизывается, когда чувствует, что в деле появились новые зацепки. Мистер Патрик Джейн последний раз целовал свою начальницу — в щёку, скорее издёвки ради. И для него это какое-то до смешного забытое ощущение; затухающее эхо последнего настоящего прикосновения к линии этих губ настолько слабое, что почти не улавливается. От осознания этого факта Джонатану становится как-то… грустно.

И он проваливается в восприятии уровнем глубже, утягивая Джейна за собой.

Каким-то участком до предела распахнутого сознания Джонатан чувствует, как в комнату за зеркалом входит ещё одна женщина. Уставшая. Вероятно, занимающая руководящий пост. Очень возможно — именно та, которую из чистого хулиганства поцеловал Джейн.

— Что они там делают? — спрашивает она у нервничающей женщины-лейтенанта, наблюдающей за комнатой с Гиллеспи и Джейном.

— Просто смотрят, — бурчит лейтенант. — Уже минут десять…

В мыслях Патрика Джейна наконец-то тихо. Полицейский консультант рухнул в пике вместе с сопереживанием Джонатана и уснул — пусть с открытыми глазами, пусть только на несколько минут, но всё-таки это облегчение, которое чувствуется даже на физическом уровне. Джонатан на пробу моргает. Ресницы щекочут веки, чужое обручальное кольцо ощущается частью тела. Зрение плывёт и двоится, когда он видит Патрика Джейна, который видит Джонатана Гиллеспи, который видит Патрика Джейна, который видит Джонатана Гиллеспи, который…

Надо бы побриться, невпопад думает Джонатан, и эта мысль принадлежит исключительно ему, даже с учётом того, что он смотрит на себя чужими глазами. Бессмысленно, конечно; но выглядеть будет чуточку приличнее.

От этой идеи (побриться, конечно, ну что ещё делать за неделю до того, как тебя приговорят к смертельной инъекции на ещё не назначенном суде присяжных!) Джонатан улыбается — губами Патрика Джейна. Смесь ощущений получается совершенно восхитительная.

Джонатан никогда ни на кого не влиял вот так, в искусственном сне, но искушение повлиять на Джейна чертовски велико. В глубине подсознания консультанта, там, где он не вполне осмысляет — страшные сны Кандинского и неоконченные примитивистские наброски багровых тонов, запах пыли и обломки одичавшего дворца памяти, стихи Блейка и перечень ружейных калибров, надорванные уголки игральных карт и клубящаяся, вздымающаяся ядовитыми волдырями ненависть к самому себе.

Если он поймает и убьёт человека, о котором думает в красных тонах, он убьёт и себя. Слишком страшный сплав ненависти и азарта. И, фактически, Джейн состоит на восемьдесят процентов не из воды, а именно из этого инфернального коктейля. Когда он иссякнет, испарится, выкипит, закончится…

…закончится и Джейн.

Это так жутко осознавать в полной мере, что Джонатана вышвыривает прочь из сознания консультанта на чистых инстинктах, как установкой катапультирования. Ему остаётся только надеяться, что он успел что-то ненароком задеть, сломать, исказить в этой установке саморазрушения…

Джейн снова моргает, задумчиво закусывает нижнюю губу, откидывается на спинку стула — уже сам, уже просыпаясь, но Джонатан ещё несколько секунд воспринимает движения, как свои собственные.

— Вы не пытаетесь выглядеть невменяемым, — наконец говорит Джейн.

Джонатан определённо вменяемей консультанта в несколько раз, судя по той фантасмагорической каше, которая у того в голове.

— Не пытаюсь, — спокойно отвечает Джонатан.

— Вы не отрицаете, что убили этих людей.

— Да.

— У вас были на это свои мотивы.

— Да.

— Но вы о них не расскажете.

— Да.

— И вы понесёте наказание.

— Да.

Джейн задумчиво приподнимает брови.

— Ничего не хотите возразить?

— Незачем, — улыбается Джонатан.

Джейн сам не может себе объяснить, почему отшатывается после этой реплики и этой улыбки.

— Вы, по крайней мере, сожалеете? — В первый раз за всё время в одной комнате Джейн говорит действительно то, что думает.

— Больше, чем вы думаете, — говорит Джонатан без улыбки. — Но не так, как вы думаете.

Он знает, что Джейн не поймёт; но это последнее, что его пугает.


Джонатана Гиллеспи казнят через восемнадцать дней, приговорив к смертельной инъекции. Он не скажет последнего слова. И ему будет крайне интересно, сможет ли он достучаться до Джейна — потом, после, чтобы тому было легче существовать.

А пока Джейн закрывает дверь и молча идёт на свой диван.
И спит — в первый раз за неделю без кошмаров.
Он никак не связывает это с «ясновидящим».

Технически, он в него по-прежнему не верит.

[FIN]

запись создана: 11.04.2011 в 17:26

@музыка: Hybrid ~ Salt

@темы: yes, sir, barking MAD, nicely mentally obsessed, fanfiction

---

Минчане.

Просто отпишитесь.