Автор: Док.
Фэндом: комиксы/экранизации Marvel.
Персонажи: агент Коулсон, Тони «Железный человек» Старк, Клинт «Ястребиный глаз» Бартон, массовка.
Категория: pre-slash, humour, suspense.
Рейтинг и предупреждения: PG-13, злой юмор, но всё целомудренно и ваще.
Дисклаймер: Я бы рада сколотить свой личный Marvel, но у меня не настолько токсичные краски для декораций.
Авторские ремарки: Не виноватая я, оно мне сегодня такое приснилось!!! И оно явно вне моего цикла, потому что там ни разу нету Локи… зато есть целая одна интрига))) Вывод: меньше надо смотреть адовых гифок с Греггом на ночь)))
Синопсис: Я как-то даже стесняюсь предложить вам задуматься на тему предела, до которого может добесить агента Коулсона некий гениальный Тони Старк. Правда стесняюсь…)))
Особым ценителям — саундтрек.))
— Был бы он моим подчинённым, — озвучил мечту вслух агент «Щита» Фил Коулсон, глядя в пространство.— Был бы он моим подчинённым, — озвучил мечту вслух агент «Щита» Фил Коулсон, глядя в пространство.
В явочной квартире было непривычно тихо — если не считать шума с улицы. Очередной этап миссии, которую сам Коулсон называл «Не Дай Железному Человеку, Пока Он Спасает Мир, Этот Самый Мир Угробить», подошёл к концу почти без ущерба. Новая вежливая ссора со Старком не дошла до кровопролития. Рикошет шрапнелью задел страховавшего ситуацию Бартона только по касательной и почти не повредил руку стрелка. По поводу последнего Коулсон даже ощущал гордость за собственный самоконтроль; в норме он бы попытался пристрелить любого, по чьей вине пострадали его люди, а сегодня он даже не попытался наставить на Старка оружие.
Директор Фьюри дал чёткие инструкции. Чёртов Старк финансировал проект «Мстителей». С ним нельзя было ссориться до степени убийства.
Коулсон устало вздохнул, садясь на диван и протягивая скромный полулитровый стаканчик с излишне позёрским карамельным моккачино заслуженно валявшему дурака Бартону. Шёл третий час ночи, так что Коулсон мог позволить себе ослабить узел галстука и не по форме откинуться на ворох нагромождённых Бартоном подушек.
— Сэр? — косясь поверх моккачино в забинтованной руке, хмыкнул Бартон. — Вы же сейчас про Старка, да?
Коулсон выразительно моргнул. В его версии это было аналогом кивка.
— Думаете, если бы он был вашим подчинённым, вы бы на него могли повлиять?
Коулсон повторил манёвр, сосредоточенно насыпая сахар в свой чёрный кофе.
— Тогда я вас разочарую. И открою страшную тайну.
— Бартон, говорите прямо, а то я конфискую у вас какой-нибудь внутренний орган.
«Ястребиный глаз» фыркнул в карамельную пенку.
— Внимание, страшная тайна, жалкие смертные могут начинать трепетать…
— Бартон. — В усталом тоне агента появились угрожающие интонации.
— Фил, ты любишь своих подчинённых.
— …сказал человек, которому я пообещал конфискацию внутреннего органа. Изумительно. С чего бы?
— И тут я как бы закручиваю сюжет и внезапно напоминаю, что конфискацию ты мне пока только обещал, — отсалютовал стаканчиком Бартон. — А вот подушек принёс, за кофе сходил и отчёт писать не заставил. Будь Старк твоим подчинённым…
«…я бы его удушил», — подумал Коулсон, закрывая глаза. «И прикопал на полигоне».
— …он бы проникся твоей материнской заботой…
«Да, я бы прикопал его очень, очень аккуратно».
— …и уж точно не стал устраивать тотализатор…
Коулсон рывком открыл глаза.
— Какой тотализатор? — очень спокойно спросил он.
— Ты правда хочешь знать? — хмыкнул Бартон.
Коулсон мысленно застонал. В случае с Бартоном вопрос был риторическим. Даже если бы Фил сказал, что знать ничего не хочет даже с доплатой, это бы не помогло. Лучник трепался с такой интенсивностью, что шпионы и подслушивающие устройства сходили с ума. Без информации не уходил никто — причём никто из одаренных знаниями этих знаний обычно не просил…
— Он последнюю неделю всерьёз принимает ставки на то, сколько времени у него уйдёт на развод тебя на секс.
Фил благоразумно не пил кофе в этот момент, поэтому ему было нечем подавиться.
— Тор, кажется, не понял юмора, — продолжал Бартон. — Наташа поставила половину оклада против Старка на ближайшие десять лет…
«И была права», — подумал Фил.
— …Роджерс сказал, что будет заказывать Старку панихиду заранее…
«А легендарный Кэп сообразительнее, чем я думал…»
— …а я решил не рассказывать, что тебе на самом деле нравится не Старк, а Пеппер…
Коулсон позволил себе хмыкнуть в ответ на это. Мисс Поттс он… уважал. Девушка серьёзно и ответственно относилась к своему делу. Больше того, они пару раз ужинали вместе, в тёплой атмосфере мирных переговоров. Пеппер превосходно рассказывала анекдоты и на досуге пела кантри.
Ещё Коулсону нравилась доктор Джейн Фостер, потому что ничто не могло быть очаровательней наивности женщины-астрофизика. Агент Картер, блистательно и чисто с британским спокойствием умевшая напиваться, также пользовалась его расположением. Наталья Романова и подавно внушала Филу сравнимое с трепетом уважение к собственной генетически модифицированной персоне. Ну а больше всего Коулсону нравилась аспирантка доктора Фостер, которой он недавно по секретному каналу вернул айпод и изумительно легко умудрился договориться на вечерний пикник с домашними вафлями. Но эта информация была зашифрована даже от директора Фьюри.
— Старк совсем с ума сошёл, — резюмировал Фил, допивая кофе.
— Ну да, — согласился из-за подушек Бартон. — А если бы он нас с тобой сейчас увидел, за семейной беседой на диванчике — я прямо представля…
— Давай ты не будешь продолжать. Хотя бы из соображений инстинкта самосохранения.
Откровенно говоря, Старк хорошо подошёл к пари. После информации Бартона Коулсон начал обращать внимание на некоторые моменты. Например, Тони взял моду лично писать отчёты о проделанной работе — их было страшно, но увлекательно читать. Это были своеобразные романы ужасов в жанре бюрократической литературы. Фил парочку зачитал вслух Чёрной Вдове просто затем, чтобы понаблюдать за её приступами тщательно и очень профессионально скрываемого, практически подкожного смеха.
Старк стал заказывать кофе агентам сопровождения, едва замечал слежку. Замечал он её нечасто. Но в любом случае Коулсона такие кофейные манёвры одновременно умиляли и бесили.
К той же категории можно было отнести попытки Старка поговорить по душам через внутреннюю связь. На взгляд Фила, в троллинге начальства по рации не было равных Клинту Бартону, а уж с ним-то Коулсон общался куда дольше, чем со Старком. Бартон выработал у Фила такой мощный иммунитет, что Коулсон одно время был почти готов взять на вооружение его манеру говорить вместо «конец связи» фразу «целую, твой пончик». Старк на этом фоне как-то совсем не шокировал.
Зато Старк смотрел большими, честными и печальными глазами. При всякой подвернувшейся оказии. Пристально. Вот это уже было из разряда тяжёлой артиллерии, потому что смотреть Старк с его опытом вымаливания индульгенций у Пеппер Поттс умел. Учитывая ничтожность личного пространства Тони и его периодическую манеру приобнимать собеседника за плечи, артиллерия была не просто тяжёлой, а практически основанной на водородных бомбах.
В принципе, терпения агента Коулсона могло хватить ещё надолго.
Но, как раз в момент, когда он успокаивал себя этой мыслью, в особняке Старка сработал сигнал тревоги, зафиксировавший обрушение кровли.
«Молчащим ему лучше», — не к месту думал прибывший к останкам виллы Коулсон, снимая с поцарапанного корпуса «Железного человека» какой-то кусок стропил. В глубине дома что-то искрило. Было слышно, как капала вода — Фил помнил, что у Старка где-то был декоративный фонтан или что-то подобное. Взрыв разворотил часть верхнего этажа виллы, снеся к чертям собачьим кусок стены и потолка. Было похоже на то, что «Железный человек» неудачно приземлился.
В принципе, Фил бы уже обдумывал формулировки для доклада Фьюри об очередном пьяном вылете Старка, если бы обозначенный Старк не был так непривычно тих и неподвижен.
Фронтальный щиток шлема брони, который в «Щите», не сговариваясь, звали «забралом», был поднят — так, что было видно кровь на рассаженной брови и на нижней губе Тони. Коулсон отшвырнул очередной кусок строительного мусора и, опустившись на одно колено, подёргал крепления на горле Старка. Металл с послушным щелчком поддался. Агент аккуратно снял со Старка шлем полностью — отброшенная железка гулко звякнула о грязный пол.
Старк не дышал.
Коулсон аккуратно приподнял Тони за затылок, пытаясь прощупать пульс на том участке шеи, который был свободен от металла. Голова Старка безвольно откинулась на руку агента, царапнув ему ладонь щетиной. Зазор между горлом Тони и металлом был так мал, что Коулсон не сразу смог нащупать артерию.
Ровно на две секунды дольше, чем надо, он осознавал тот факт, что так быстро сердце биться у людей без сознания не могло. И он явно недооценил бронированный костюм с интуитивно подстраивавшимся под желания пользователя режимом моторики.
Если самого Старка он бы смог как-то перекинуть через себя при попытке нападения, то тяжёлую металлическую конструкцию Коулсон мог только… констатировать. Как факт. Так что, будучи прижатым к полу победоносно ухмылявшимся Старком, агент мог только жалеть испорченный пиджак, да досадовать на то, что размер зазора между бронёй и человеком не позволял ему придушить конструктора. Руки Фила как раз оказались зафиксированы так, что технически он мог бы дотянуться и, скажем, попробовать выдавить Старку глаз, но директор Фьюри бы возражал против настолько явной конфронтации. Пинать придавливавшее его к полу железо было тем более лишено практического смысла. Так что в сухом остатке весь обозримый арсенал вариантов действий для Коулсона сводился к одному: ждать развития событий.
— Знаете, мне чертовски приятно, что вы так обо мне волнуетесь, — негромко высказал мысль Старк.
Коулсон бессильно вздохнул, поняв, что глаз выдавить тоже не дотянется.
— И, знаете, Фил… — Крепления скрежетнули, когда Старк, чиркнув щетиной по скуле агента, наклонился к его уху. — Я просчитал все варианты. Я взломал вашу систему внутренней связи. Можете злиться на меня за такой спектакль, но это был единственный способ остаться с вами наедине…
Можно ещё укусить его за ухо, меланхолично подумал Коулсон. Или выщипать бороду под шумок — из такой позиции пальцы Фила как раз доставали до подбородка Тони. Или…
— Старк. — Негромко, почти строго, с дозированной усталостью в тоне. — Чего вы от меня хотите?
Тони чуть приподнялся на локтях, сверху вниз глядя на агента полными чертей глазами. «Он уже чувствует себя победителем», — подумал Коулсон. — «Не имеет значения, что я сейчас отвечу. Даже если он проиграет пари, у него будет масса новых тем для его балаганных выходок. Я его почти уважаю за умение правильно выстраивать до противного беспроигрышные расклады…»
— Неужели не понятно? — тихо спросил Тони.
Коулсон на секунду закрыл глаза. Шахматы, подумал он. В них главное — расчёт, спокойствие и умение предсказывать ходы противника. Тут — то же самое.
— Может быть, — бесцветным голосом проговорил он, — мне хочется, чтобы ты сам это сказал вслух?
И, пока у Старка явно запустилась программа анализа ошибки в собственных расчётах, спокойно и уверенно взял бешеного гения за подбородок, заставляя наклониться ниже, и поцеловал. Вопреки распространённому среди новобранцев «Щита» мнению, это Фил умел в достаточной мере, чтобы относиться к процессу отстранённо и непредвзято, как, например, к практикуму по стрельбе из крупнокалиберных винтовок.
Ничего личного, чистый навык и рефлексы.
Небритость Старка в таком ракурсе ощущалась особенно остро. Что Тони успел подумать в этот момент, Коулсон не знал, но мог примерно спрогнозировать по тому, как тот ошалело обмяк на какую-то секунду. У самого Коулсона мысль была одна, холодная, внятная и отстранённо-ироничная.
«А ведь он правда трезвый», — думал Коулсон.
Старк с лязгом перекатился на спину, увлекая агента за собой. Вдохнуть у Тони получилось со второго раза, чуть прерывисто — Коулсон списывал это на шок. Агент нащупал откатившийся в сторону шлем и повернул известный ему по докладам Романовой тумблер с утыканной сенсорами изнанки «забрала». По металлическому каркасу «Железного человека» прошла лёгкая дрожь; модель перешла с интуитивно подстраивавшегося под пользователя режима на полностью ручное управление. Судя по тому, какими глазами на агента в данный момент смотрел некий гениальный конструктор, с ручным управлением у него здесь и сейчас были чисто психологические проблемы.
Фил отложил шлем, усаживаясь, насколько это позволял проект костюма Старка, верхом на металлической броне. И сухо поинтересовался:
— И какие сейчас ставки?
— Какие…
— Ставки. В вашем пари, мистер Старк. Мне просто интересно.
Определённо, морально контуженный Тони Старк был незабываемым зрелищем. Коулсон бы смотрел на это бесконечно. Возможно, даже под попкорн.
— Предлагаю соотношение тридцать на семьдесят, — спокойно изрёк агент, поняв, что ответа не дождётся.
— В смыс…
— Мистер Старк. Ваш, с позволения сказать, тотализатор, по моим данным, набрал уже внушительный… фонд. Повторяю: предлагаю вам подыграть и разделить прибыль, тридцать на семьдесят. В данной ситуации это справедливо.
Тони попытался что-то сказать, но наткнулся на холодный взгляд агента и смолчал.
— Можете говорить про меня, что угодно, мистер Старк. Лично мне лишняя дезинформация не помешает. Подтверждать или отрицать я ничего не буду, вам это на руку, победа засчитана. Вам — тридцать процентов от суммы, за идею, мне — семьдесят, за… моральный ущерб. Мы договорились?
— «Что угодно»? — сипло переспросил Старк.
— Кроме джакузи с шампанским, — подумав, отозвался агент. — Так мы договорились?
— Фил, — моргнув, тихо сказал Тони, — ну, понятно, я… а вам-то это зачем?
На самом деле Коулсону было просто интересно посмотреть на реакцию гениального мультимиллионера, которого уели на его же собственном поле игр и провокаций. Деньги агенту были не так уж и нужны, обсуждение версий его личной жизни было заведомо обречено на провал — а вот взгляд обалдевшего от нового поворота событий Старка дорогого стоил.
— Чтобы муж приревновал, — ледяным тоном отчеканил Коулсон.
Бессильное молчание Старка, пока агент вставал, отряхивал костюм и выходил из помещения, было для Коулсона слаще всякой музыки.
[FIN]