адекват дьявола
Нуте-с, очередной кинк-фест завершён, будем с собой честны, мы в моём лице со всеми моими отклонениями там… отожгли.)) И пришла пора раскрываться. Там ещё будет второй текст, но я оттяну момент с раскрытием совсем уж бодрящей порнографии - обойдусь пока невинными нервными срывами.)) Честно, мне этот текст аж самой нравится, потому что мой внутренний… кхм. Короче, я тоже лизала батарейку, во всех смыслах этого новорожденного эвфемизма.)))
НАЗВАНИЕ: ПОТРОШИТЕЛЬ
Автор: Док.
Рейтинг и предупреждения: PG-13, духовные метания.
Категория: слэш, romance, adventure, написано на кинк-фест.
Персонажи: Шерлок/Лестрейд
ВНИМАНИЕ: ЕСЛИ КОНКРЕТНЫЙ СЛЭШ МОЖЕТ НАРУШИТЬ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ ОСНОВНОГО ДЖЕНОВОГО ФИКШНА, КОТОРЫЙ Я УЖЕ НЕ РАЗ ПИСАЛА, И ЕСЛИ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ АБСТРАГИРОВАТЬСЯ И ВОСПРИНИМАТЬ ЭТО, КАК «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ВСЕЛЕННЫЕ», НЕ ЧИТАЙТЕ!
Дисклаймер: Всё придумал Конан Дойль, подобрали и отряхнули от пыли BBC — а я ведома желанием додать страждущим.
Текст заявки (Kink 8.21): «В Лондоне объявился маньяк. Его стиль напоминает стиль Джека Потрошителя. Разница только в том, что убивает он только мужчин... внешне очень похожих на Шерлока. Шерлок хочет стать приманкой. Джон и Грег категорически против».
Авторские ремарки: Шерлок сволочь, Джона в кадре почти нет (как и отношений)), Лестрейд… ну. Лестрейда я люблю. Сильно. Даже такого доведённого до ручки, как тут. И вы сами просили открыться, если что.)))
— Нет, — сказал Грегори Лестрейд (инспектор полиции, 42, с в/п, разведён) прежде, чем вообще смог осмыслить то, что ему сказали. — Нет, — сказал Грегори Лестрейд (инспектор полиции, 42, с в/п, разведён) прежде, чем вообще смог осмыслить то, что ему сказали.
Это было категоричное, безусловное «нет» на уровне инстинкта. Такие произносят высшие силы, так звучал лет двести назад стук опустившегося лезвия гильотины. С этим «нет» нельзя было спорить.
Нормальный человек бы и не стал.
Если оперировать сухими данными и не вникать в контекст, Шерлок Холмс (консультирующий детектив, 34, чёрт бы побрал его привычки, среди которых чисто технически нет не вредных) и не спорил. Он просто пропускал возражения собственному плану мимо ушей, элегантно не замечал преград, не обращал внимания на мнение каких-то там абстрактных людишек.
Если бы Лестрейд мог, он бы его убил.
Но тогда господин инспектор начал бы противоречить сам себе.
— Это единственный логичный выход из ситуации, — пожал плечами Шерлок, лениво крутясь на стуле в кабинете Лестрейда влево.
— Это привлечение к расследованию гражданского лица, — скрипнув зубами, попытался обосновать свою позицию Грегори.
Шерлок хмыкнул и крутанул кресло вправо.
Дело «Нового Джека» поставило Скотланд-Ярд на уши ещё две недели назад. Некто убивал людей — красочно, в чём-то живописно, в чём-то изобретательно и со вкусом. Создавалось впечатление, что новый маньяк слишком хорошо изучил стиль Джека-Потрошителя; жертвы были аккуратно вскрыты, изрезаны в соответствии с какой-то извращённой логикой, разложены, сохрани Боже, разложены по частям по какому-то эстетическому алгоритму. Разложены на составные. В самом тошнотворно буквальном смысле.
Убийца не просто строил композиции из человеческих органов. Он будто бы…
(…любовался?..)
…смаковал каждую новую жертву с какой-то непристойной любовью. Иначе, как «любовь», Лестрейд не мог назвать ту нежную педантичность, которая прослеживалась в убийствах — и инспектор не соврал бы себе, если бы признал, что его тошнило от подобранного эпитета.
Особенность «Нового Джека» была в том, что он действительно тщательно подбирал себе жертв. Молодые мужчины. Бледная кожа. Тёмные, вьющиеся волосы. Светлые водянистые глаза. Высокие скулы. Тонкие запястья. Клерк, начинающий пианист, преподаватель воскресной школы, разложенные на составные в нечеловеческой систематичной симметрии произведения ужасающего искусства.
Шерлок Холмс, молодой мужчина с бледной кожей, тёмными, вьющимися волосами, светлыми водянистыми глазами, высокими скулами и тонкими запястьями, не видел проблем в поимке «Джека». Шерлок Холмс без обиняков предложил себя в качестве приманки — предварительно предусмотрительно заперев военного врача Джона Уотсона (36, без в/п, одинок) в квартире 221с по Бейкер-Стрит. Чтобы тот не убил его прежде «Джека» за такую самодеятельность.
— Решайтесь, Лестрейд, — ухмыльнулся Шерлок, снова крутясь влево. — Один шанс на миллион. Я вычислил радиус его «охотничьих угодий», вам остаётся только обеспечить прикрытие…
— Прости, что?!
До инспектора запоздало начало доходить, что этот консультирующий псих не предлагал Скотланд-Ярду свою помощь. Он предлагал Скотланд-Ярду оказать помощь ему, Шерлоку Холмсу.
— Смотрите на это так… — Шерлок снова крутнулся вправо. — Я поставил вас в известность о том, что я иду в такой-то район. Кутить, я не знаю, или в кино, или что там ещё делают по вечерам. И там с приличной вероятностью окажется маньяк, которого вы ищете. И чисто случайно у вас может получиться его поймать… Я не обижусь, если вы не будете меня прикрывать, инспектор, но мне как-то неловко вас оставлять совсем без дела…
Больше всего инспектору сейчас хотелось подойти и встряхнуть чёртова щенка за шиворот, но, как подсказывал опыт, это бы не помогло. Если Холмс вбил себе в голову, что может в одиночку поймать серийного маньяка, он не успокоится, пока не попробует. В этом Холмс был явным наркоманом; нераскрытое дело, неразгаданная загадка были дозами дури, без которых детектив уже не мог существовать.
По большому счёту, Лестрейду надо было бы быть благодарным Шерлоку хотя бы за то, что тот соизволил сначала поставить инспектора в известность, а уже потом — лезть в пекло. Но у Лестрейда не получалось перестать думать о некоторых вещах.
Например, о незаконности вмешательства Шерлока в операцию такого толка. Или о том, что как-то придётся обосновывать в отчётах привлечение к делу гражданского лица, которое вообще по элементарной логике вещей никак не связано ни с убитыми, ни с убийцей. Или о том, как потом смотреть в глаза Джону Уотсону, если, не приведи Господь, с Холмсом что-то случится. Или…
…или о том, что убийца просто не поймёт, кого разделывает. Какой уникальный разум уничтожает. Какое сокровище режет на ровные лоскуты. Какое непостижимо прекрасное существо лишает жизни. Какое невероятное, неправдоподобное чудо кроит на части, выворачивает наизнанку, пачкая кровью и без того идеальные…
Лестрейду пришлось на секунду зажмуриться. Самовнушение в последнее время помогало всё слабее. Да, инспектор прибегал к Шерлоку по первому зову, при первой представившейся возможности, и какое-то время это удавалось как-то списать на производственную необходимость. Инспектор не брезговал периодически устраивать обыски на Бейкер-Стрит — и обманывал себя тем, что это всё не потому, что ему хочется видеть Шерлока чаще, а исключительно для дела, потому что сидящий на стимуляторах сыщик не принёс бы полиции никакой пользы. Инспектор никогда в жизни не прикасался к Шерлоку Холмсу. Он уже не помнил, что именно себе врал, пытаясь мотивировать эту боязнь дотронуться до этого совершенного существа.
Наверное, именно потому, что он не знал, что это такое — прикоснуться к гениальной твари, которая навязчиво снилась ему уже больше пяти лет, — его до сих пор пускали к людям и не лечили электричеством. Шерлок Холмс вполне успешно сводил его с ума и дистанционно, без тактильного контакта.
— Ты мне этого не говорил, — страдальчески скривившись, вздохнул Лестрейд, потянувшись за кобурой. — Я этого не слышал… И почему я только тебя не выставил сразу, когда ты озвучил эту идею?..
— Потому что я раскрою это дело; я вам нужен.
— Нужен, — обречённо повторил инспектор, глядя в спину энергично удалявшемуся из кабинета Холмсу. — Нужен… помоги мне Боже.
Это был невысокий, крепкий человек — лет сорока с небольшим. Совершенно нормальный на вид. Совершенно не привлекающий к себе внимания. Серийный маньяк-потрошитель, 43-44, без в/п, разведён… Лестрейд поймал себя на том, что у «Джека» было бы совершенно пресное резюме.
«Джек» вынырнул из подворотни в десяти шагах от ждавшего в тени Лестрейда и сгрёб Шерлока, утаскивая не успевшего даже пикнуть детектива за собой, в какое-то не то не достроенное, не то не до конца снесённое здание. Разумеется, у Шерлока бы хватило ума не вдыхать ещё несколько секунд; запах пропитанного хлороформом платка ощущался даже на расстоянии, Лестрейд слишком хорошо знал этот химический «букет». Разумеется, стоило бы замешкаться на пару секунд и вызвать подкрепление, а потом уже срываться в погоню — не говоря уже о том, что по правилам Лестрейду вообще не стоило лезть с детективом чёрт знает куда в одиночку и вразрез со всеми внутренними правилами Скотланд-Ярда…
Но чёртов Холмс всё равно бы полез в пекло, как бы его ни отговаривали запертый Джон, таинственный, но смертельно влиятельный старший брат, инспектор Лестрейд со всем отделом на подпевках или сам чёрт.
Лестрейд бы себя ненавидел до конца дней, если бы отпустил Шерлока одного.
«Джек» очень быстро реагировал — во всяком случае, развернуться, полоснуть воздух раскрытой опасной бритвой и прижать полупридушенного Шерлока к стене он успел очень быстро. Лестрейд чудом отшатнулся от первого выпада. Как он вообще умудрился перехватить руку с бритвой, оставалось загадкой. Другая рука инспектора была занята пистолетом, так что не было ничего удивительного в том, что следующий удар «Джека», пришедшийся в челюсть, Лестрейд пропустил. Преступник рванулся, резко закрывая бритву, полоснув инспектора по пальцам, взмахнул другой рукой, вытряхивая из рукава в ладонь скальпель…
Инспектор осознанно взглянул на мир только тогда, когда стихло эхо выстрела. В воздухе отчётливо и резко пахло порохом и кровью. По надрезанным пальцам левой руки противно и медленно текли тёплые капли, разбитую губу саднило.
Пистолет в руке дымился.
Подупридушенный Шерлок на полу молча сопел, потирая шею, и моргал на аккуратно, как на учениях у картонного манекена, простреленную грудь «Джека». Инспектор спустил курок на чистом автомате, так, как тренировали на стрельбах, не думая. Знатоки утверждали, что в минуту близящейся смерти вся жизнь пролетает перед глазами; когда Лестрейд увидел замах скальпелем, у него перед глазами не пролетело ничего.
Просто сработал рефлекс.
Просто краем глаза заметил выражение лица Шерлока.
Видимо, оно стоило жизни, невесело хмыкнул про себя Лестрейд, опуская пистолет.
— Знаете, — хрипло усмехнулся детектив, цепляясь за руку инспектора, чтобы встать, — а я ведь сначала думал, что маньяк — это вы…
У Лестрейда уже не было ни энергии, ни желания возмущаться в полную силу, но на то, чтобы попытаться испепелить Шерлока взглядом, его хватило:
— Что ты несёшь?
— Ну, это было бы логично, — оскалился Холмс, устало опираясь об стену. — У вас есть некоторые познания в медицине — что-то из хирургии, что-то из первой помощи при отравлениях, я проверял личное дело… Вы знаете, как ведутся дела в полиции, и, если что, можете изъять улики… И художественный вкус, вроде бы, на месте… И сублимировать есть, что…
Инспектор был слишком занят переосмыслением своего эмоционального отношения к версии мира, в которой Шерлок Холмс хватался за его руку, чтобы с первого раза понять, что именно нёс детектив. Шерлок Холмс был за чертой его личного пространства. Держался за его окровавленное запястье своими белыми, тонкими, идеальными пальцами. Кривился в своей дурацкой усмешке сбрендившего фейри из девонширских холмов.
Мир ещё стоял. Лестрейда немного шатало.
Можно было бы наврать себе, что это из-за выброса адреналина и болевого шока в порезанной руке, но инспектор ради разнообразия решил быть с собой честным.
— Что ещё за бред про сублимацию? — осторожно сформулировал инспектор, аккуратно вынимая свою покалеченную бритвой руку из пальцев детектива и шаря по карманам в поисках хоть чего-то, чем можно было бы зажать кровотечение.
— Лестрейд, ну уж это-то вам должно быть очевидно, — хмыкнул Шерлок. — По внешним признакам все жертвы маньяка сводились к одному типу — а я, знаете ли, пару раз видел себя в зеркало…
Лестрейд механически намотал на пальцы носовой платок. Информация доходила до него на каком-то непонятном языке: слова вроде бы были знакомыми, но вот смысл в голове не укладывался.
— На самом деле, вы вполне подходите под описание «Джека». Такие же латентные склонности, такие же жестко подавляемые желания, даже вкусы у вас совпадают. Вывод прямо-таки напрашивался, ведь психология большинства серийных убийц сводится к простому уравнению: если хочешь, но не можешь заполучить — убей…
Мировосприятие Лестрейда, которое только-только вроде бы немного выровнялось, с треском дало сильный крен, как только до него дошло, о чём шла речь.
Если хочешь, но не можешь заполучить — убей.
Шерлок, кажется, ещё что-то говорил, но воспринимать у инспектора не получалось. Если хочешь, но не можешь заполучить… Молодой, нахальный человек. Бледные пальцы, тонкие запястья. Высокие скулы. Холодные глаза. Как две капли воды похожий на раскроенные тела в полицейском морге. Если хочешь… Те жертвы действительно могли быть только репетицией. Имитацией. Пиратской копией непостижимого оригинала. Неудачными попытками на пути к чему-то более совершенному — а что может быть совершеннее, чем то, чего ты хочешь, но не можешь заполучить уже так давно?..
В норме для того, чтобы вывести инспектора из равновесия, требовались действительно сильные потрясения. Но некоторые эмоции имели схожий с противотанковой миной кумулятивный эффект и свойство накапливаться, как радиоактивная пыль в лёгких. У инспектора тоже был свой предел. И, видит Бог, он уже давно себя исчерпал.
— Шерлок, — очень, очень спокойно сказал Лестрейд, глядя куда-то перед собой и не видя решительно ничего. — Я тебя убью. Прямо сейчас.
— Лестрейд. — Голос детектива долетал откуда-то издали. Грегори на ощупь снял пистолет с предохранителя. — Лестрейд! Да что с вами?!..
Конечно, если застрелишь человека, придётся писать отчёт. Но, если потом застрелишься сам, отчёт писать будет некому. Всё просто и логично.
— Лестрейд, не стоит так буквально…
В патроннике ещё на шесть выстрелов, но столько и не понадобится. И как он раньше не подумал про такое правильное понятие, как сублимация? Это же было так… очевидно.
— Да успокойтесь вы, инспектор, всё же обошлось! Лестрейд… Лестрейд, прекратите, я не могу смотреть, как вы плачете!
Плачу?!..
У инспектора Грегори Лестрейда в текущий момент времени не было возможности оценить собственное состояние. Последнее сводилось к тому, что инспектор с заряженным пистолетом со снятым предохранителем стоял напротив Шерлока Холмса и молча на него смотрел — не поднимая оружия, не видя мишени, не замечая, что из глаз текут слёзы.
Такие люди, как Лестрейд, не умели прогибаться под обстоятельства — они боролись, держались, крепились. Выносили удар за ударом. Терпели. Для того чтобы такие люди сломались, должна была накопиться колоссальная критическая масса обстоятельств. Проблема состояла в том, что у обстоятельств в лице Шерлока Холмса был аналогично колоссальный разрушительный потенциал. Противотанковая мина. Радиоактивная пыль. Годами. Удар за ударом, микрорентген за микрорентгеном.
Если бы атомная бомба умела медленно взрываться несколько лет, её бы звали Шерлок Холмс.
Лестрейд выдохнул и моргнул. В ушах тяжело стучало сердце. В ладони лежала привычная тяжесть служебного пистолета. И в контексте катившихся из глаз слёз как-то не казался особенно диким факт того, что перед ним стоял бледный и серьёзный Шерлок — обхватив лицо инспектора руками, так, что тот не мог отвернуться.
— Сволочь, — еле слышно заключил инспектор.
— Вероятно, — не стал спорить Шерлок.
— Мне придётся договариваться в Ярде… — Инспектор сглотнул, закрыл глаза. Слова давались с трудом — и, пока он не смотрел на Шерлока, дело шло немного легче. — …чтобы тебя пускали на место преступления.
— Очередная удачная мысль, я так понял, — желчно констатировал Холмс.
— Я не могу с тобой работать, Шерлок. Я тебя видеть не могу. Убери руки, пожалуйста.
— Только если вы откроете глаза и поставите пистолет на предохранитель.
В интонации Холмса не было насмешки, так что инспектор выполнил просьбу. Шерлок отступил, для пущей наглядности убирая руки за спину и с каким-то беспощадным интересом разглядывая Лестрейда. Так смотрели очень изобретательные дети на сломавшуюся игрушку.
— Если ты мне сейчас посоветуешь психоаналитика, я тебя всё-таки убью, — угрюмо проговорил инспектор. Фраза должна была бы звучать с иронией, но на такую роскошь, как интонация, у Лестрейда не было душевных сил. — А теперь… мы вызовем такси и экспертов. Тебя отвезут домой. А я…
— Идиот.
Дальнейшие пятнадцать секунд Лестрейд запомнил рваными эпизодами. Вот некий консультирующий детектив лениво толкает его ладонью в грудь, так, что инспектор автоматически шагает назад, упираясь спиной в стену. Вот сам подходит ближе. Вот касается дыханием. Вот накрывает кровоточащие губы инспектора своими, холодными, умопомрачительно мягкими, у мужчин таких не бывает, у мужчин таких не должно быть, как вообще природа позволила такое, за что?..
Кажется, первым словом, которое Лестрейд выдохнул, когда Шерлок прервал поцелуй, было имя детектива. Лестрейд не стал бы ручаться за свои слова — учитывая, что в тот момент вообще думал только о том, как бы заклинить что-нибудь в пространственно-временном континууме так, чтобы текущее «здесь» и «сейчас» продлилось как можно дольше. Шерлок в ответ только усмехнулся и снова поцеловал инспектора.
Отвечать на прикосновение, кусать податливые губы Шерлока, толкаться языком в его рот, запускать пальцы в его растрёпанные волосы — это было, как пить электричество. Грегори когда-то в детстве лизнул батарейку и потом пытался представить, каков на вкус мощный разряд тока. Должно было пройти больше тридцати лет, чтобы Лестрейд так безумно некстати вспомнил тот дурацкий детский интерес и понял, что у электрического разряда на самом деле есть имя. Бесконечная, беспощадная, бешеная энергия, похожая на искрящую молнию. Медленно и неумолимо взрывающаяся атомная бомба. Электричество, которое не лечит безумцев на сеансе физиотерапии, а убивает на месте.
Шерлок Холмс.
Приходилось прерываться на то, чтобы вдохнуть — смесь запахов хлороформа, крови, пороха, строительного мусора и чего-то совсем личного, чем пах изгиб шеи детектива, когда Лестрейд дотрагивался её губами. Шерлок работал, как анестезия, как инъекция адреналина, заставляя забывать про боль в руке и вздрагивать от каждого прикосновения. Детектив целовал его раскрытым ртом, слизывая кровь, легонько прикусывая нижнюю губу, на мгновение отстраняясь, заставляя Лестрейда тянуться к себе, как к наркотику, обезболивающему, антидоту от реального мира…
— Коронера всё-таки стоит вызвать, — шепнул на ухо инспектору Шерлок, обнимая Лестрейда за плечи, взъерошивая дыханием его рано поседевшие волосы.
Инспектору пришлось приложить некоторое усилие, чтобы понять произнесённые слова.
— А, ну да, — выдохнул он, упираясь лбом в плечо детектива.
Что удивительно, детектив не спешил его оттолкнуть. Лестрейд на секунду закрыл глаза, медленно выдохнул и заставил себя выпустить Шерлока из рук.
— Телефон в левом кармане, — подсказал Шерлок.
— Что?.. А. Да, спасибо…
— Лестрейд.
— …м-м?
— У тебя шок. Ты застрелил убийцу, который планировал зарезать твоего знакомого. Тебе надо обработать ранение…
— Шерлок, что ты несёшь?!..
— Не спорь. У тебя шок, тебе надо домой.
— Чт…
Было очень сложно говорить, когда рот тебе зажимали такими несправедливо красивыми руками.
— Молчи и не спорь. У меня тоже шок, я не буду дожидаться экспертов. Вызывай такси.
У тебя не шок, хотел сказать Лестрейд. У тебя дома изобретательно заперт явно осатаневший бывший военный. У тебя такой старший брат, что в случае чего откусит мне голову и не поморщится. У тебя потенциал вляпываться в неприятности на грани супергеройской способности.
У тебя такие глаза…
— Донован? — Лестрейд как-то умудрялся говорить вслух и внятно. — Да. Кажется, мы… нейтрализовали «Джека». Нужны эксперты, сейчас продиктую адрес… Нет, я его застрелил. Да, знаю, что отчёт будет исполинский… нет. С поличным. Да, жертва… кхм. Жертва со мной…
Холодные пальцы «жертвы» в это время как раз мягко провели по линии подбородка инспектора, и ответную реплику Донован Лестрейд просто не услышал.
— Я что-нибудь придумаю, — деревянным голосом договорил он в трубку. — Приезжай быстрее, надо оцепить помещение.
Пальцы Шерлока скользнули по небритой с прошлого вечера щеке, дотронулись треснувшей губы, легко мазнули по ней самыми кончиками, снимая капельку крови…
— Что дальше? — тихо спросил Лестрейд.
Сыщик несколько секунд смотрел на инспектора — в глаза, не мечась взглядом, не сканируя детали, не считывая язык жестов. Просто смотрел, будто что-то решая для себя. А потом медленно, очень медленно начал улыбаться, так, как будто нашёл какую-то очень важную, ещё не изученную улику в новом запутанном деле.
— Я что-нибудь придумаю, — негромко повторил его слова Шерлок.
— Я верю, — беззвучно шевельнул губами инспектор.
И тоже улыбнулся, ощущая себя бесконечно приятно обречённым.
[FIN]
НАЗВАНИЕ: ПОТРОШИТЕЛЬ
Автор: Док.
Рейтинг и предупреждения: PG-13, духовные метания.
Категория: слэш, romance, adventure, написано на кинк-фест.
Персонажи: Шерлок/Лестрейд
ВНИМАНИЕ: ЕСЛИ КОНКРЕТНЫЙ СЛЭШ МОЖЕТ НАРУШИТЬ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ ОСНОВНОГО ДЖЕНОВОГО ФИКШНА, КОТОРЫЙ Я УЖЕ НЕ РАЗ ПИСАЛА, И ЕСЛИ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ АБСТРАГИРОВАТЬСЯ И ВОСПРИНИМАТЬ ЭТО, КАК «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ВСЕЛЕННЫЕ», НЕ ЧИТАЙТЕ!
Дисклаймер: Всё придумал Конан Дойль, подобрали и отряхнули от пыли BBC — а я ведома желанием додать страждущим.
Текст заявки (Kink 8.21): «В Лондоне объявился маньяк. Его стиль напоминает стиль Джека Потрошителя. Разница только в том, что убивает он только мужчин... внешне очень похожих на Шерлока. Шерлок хочет стать приманкой. Джон и Грег категорически против».
Авторские ремарки: Шерлок сволочь, Джона в кадре почти нет (как и отношений)), Лестрейд… ну. Лестрейда я люблю. Сильно. Даже такого доведённого до ручки, как тут. И вы сами просили открыться, если что.)))
— Нет, — сказал Грегори Лестрейд (инспектор полиции, 42, с в/п, разведён) прежде, чем вообще смог осмыслить то, что ему сказали. — Нет, — сказал Грегори Лестрейд (инспектор полиции, 42, с в/п, разведён) прежде, чем вообще смог осмыслить то, что ему сказали.
Это было категоричное, безусловное «нет» на уровне инстинкта. Такие произносят высшие силы, так звучал лет двести назад стук опустившегося лезвия гильотины. С этим «нет» нельзя было спорить.
Нормальный человек бы и не стал.
Если оперировать сухими данными и не вникать в контекст, Шерлок Холмс (консультирующий детектив, 34, чёрт бы побрал его привычки, среди которых чисто технически нет не вредных) и не спорил. Он просто пропускал возражения собственному плану мимо ушей, элегантно не замечал преград, не обращал внимания на мнение каких-то там абстрактных людишек.
Если бы Лестрейд мог, он бы его убил.
Но тогда господин инспектор начал бы противоречить сам себе.
— Это единственный логичный выход из ситуации, — пожал плечами Шерлок, лениво крутясь на стуле в кабинете Лестрейда влево.
— Это привлечение к расследованию гражданского лица, — скрипнув зубами, попытался обосновать свою позицию Грегори.
Шерлок хмыкнул и крутанул кресло вправо.
Дело «Нового Джека» поставило Скотланд-Ярд на уши ещё две недели назад. Некто убивал людей — красочно, в чём-то живописно, в чём-то изобретательно и со вкусом. Создавалось впечатление, что новый маньяк слишком хорошо изучил стиль Джека-Потрошителя; жертвы были аккуратно вскрыты, изрезаны в соответствии с какой-то извращённой логикой, разложены, сохрани Боже, разложены по частям по какому-то эстетическому алгоритму. Разложены на составные. В самом тошнотворно буквальном смысле.
Убийца не просто строил композиции из человеческих органов. Он будто бы…
(…любовался?..)
…смаковал каждую новую жертву с какой-то непристойной любовью. Иначе, как «любовь», Лестрейд не мог назвать ту нежную педантичность, которая прослеживалась в убийствах — и инспектор не соврал бы себе, если бы признал, что его тошнило от подобранного эпитета.
Особенность «Нового Джека» была в том, что он действительно тщательно подбирал себе жертв. Молодые мужчины. Бледная кожа. Тёмные, вьющиеся волосы. Светлые водянистые глаза. Высокие скулы. Тонкие запястья. Клерк, начинающий пианист, преподаватель воскресной школы, разложенные на составные в нечеловеческой систематичной симметрии произведения ужасающего искусства.
Шерлок Холмс, молодой мужчина с бледной кожей, тёмными, вьющимися волосами, светлыми водянистыми глазами, высокими скулами и тонкими запястьями, не видел проблем в поимке «Джека». Шерлок Холмс без обиняков предложил себя в качестве приманки — предварительно предусмотрительно заперев военного врача Джона Уотсона (36, без в/п, одинок) в квартире 221с по Бейкер-Стрит. Чтобы тот не убил его прежде «Джека» за такую самодеятельность.
— Решайтесь, Лестрейд, — ухмыльнулся Шерлок, снова крутясь влево. — Один шанс на миллион. Я вычислил радиус его «охотничьих угодий», вам остаётся только обеспечить прикрытие…
— Прости, что?!
До инспектора запоздало начало доходить, что этот консультирующий псих не предлагал Скотланд-Ярду свою помощь. Он предлагал Скотланд-Ярду оказать помощь ему, Шерлоку Холмсу.
— Смотрите на это так… — Шерлок снова крутнулся вправо. — Я поставил вас в известность о том, что я иду в такой-то район. Кутить, я не знаю, или в кино, или что там ещё делают по вечерам. И там с приличной вероятностью окажется маньяк, которого вы ищете. И чисто случайно у вас может получиться его поймать… Я не обижусь, если вы не будете меня прикрывать, инспектор, но мне как-то неловко вас оставлять совсем без дела…
Больше всего инспектору сейчас хотелось подойти и встряхнуть чёртова щенка за шиворот, но, как подсказывал опыт, это бы не помогло. Если Холмс вбил себе в голову, что может в одиночку поймать серийного маньяка, он не успокоится, пока не попробует. В этом Холмс был явным наркоманом; нераскрытое дело, неразгаданная загадка были дозами дури, без которых детектив уже не мог существовать.
По большому счёту, Лестрейду надо было бы быть благодарным Шерлоку хотя бы за то, что тот соизволил сначала поставить инспектора в известность, а уже потом — лезть в пекло. Но у Лестрейда не получалось перестать думать о некоторых вещах.
Например, о незаконности вмешательства Шерлока в операцию такого толка. Или о том, что как-то придётся обосновывать в отчётах привлечение к делу гражданского лица, которое вообще по элементарной логике вещей никак не связано ни с убитыми, ни с убийцей. Или о том, как потом смотреть в глаза Джону Уотсону, если, не приведи Господь, с Холмсом что-то случится. Или…
…или о том, что убийца просто не поймёт, кого разделывает. Какой уникальный разум уничтожает. Какое сокровище режет на ровные лоскуты. Какое непостижимо прекрасное существо лишает жизни. Какое невероятное, неправдоподобное чудо кроит на части, выворачивает наизнанку, пачкая кровью и без того идеальные…
Лестрейду пришлось на секунду зажмуриться. Самовнушение в последнее время помогало всё слабее. Да, инспектор прибегал к Шерлоку по первому зову, при первой представившейся возможности, и какое-то время это удавалось как-то списать на производственную необходимость. Инспектор не брезговал периодически устраивать обыски на Бейкер-Стрит — и обманывал себя тем, что это всё не потому, что ему хочется видеть Шерлока чаще, а исключительно для дела, потому что сидящий на стимуляторах сыщик не принёс бы полиции никакой пользы. Инспектор никогда в жизни не прикасался к Шерлоку Холмсу. Он уже не помнил, что именно себе врал, пытаясь мотивировать эту боязнь дотронуться до этого совершенного существа.
Наверное, именно потому, что он не знал, что это такое — прикоснуться к гениальной твари, которая навязчиво снилась ему уже больше пяти лет, — его до сих пор пускали к людям и не лечили электричеством. Шерлок Холмс вполне успешно сводил его с ума и дистанционно, без тактильного контакта.
— Ты мне этого не говорил, — страдальчески скривившись, вздохнул Лестрейд, потянувшись за кобурой. — Я этого не слышал… И почему я только тебя не выставил сразу, когда ты озвучил эту идею?..
— Потому что я раскрою это дело; я вам нужен.
— Нужен, — обречённо повторил инспектор, глядя в спину энергично удалявшемуся из кабинета Холмсу. — Нужен… помоги мне Боже.
Это был невысокий, крепкий человек — лет сорока с небольшим. Совершенно нормальный на вид. Совершенно не привлекающий к себе внимания. Серийный маньяк-потрошитель, 43-44, без в/п, разведён… Лестрейд поймал себя на том, что у «Джека» было бы совершенно пресное резюме.
«Джек» вынырнул из подворотни в десяти шагах от ждавшего в тени Лестрейда и сгрёб Шерлока, утаскивая не успевшего даже пикнуть детектива за собой, в какое-то не то не достроенное, не то не до конца снесённое здание. Разумеется, у Шерлока бы хватило ума не вдыхать ещё несколько секунд; запах пропитанного хлороформом платка ощущался даже на расстоянии, Лестрейд слишком хорошо знал этот химический «букет». Разумеется, стоило бы замешкаться на пару секунд и вызвать подкрепление, а потом уже срываться в погоню — не говоря уже о том, что по правилам Лестрейду вообще не стоило лезть с детективом чёрт знает куда в одиночку и вразрез со всеми внутренними правилами Скотланд-Ярда…
Но чёртов Холмс всё равно бы полез в пекло, как бы его ни отговаривали запертый Джон, таинственный, но смертельно влиятельный старший брат, инспектор Лестрейд со всем отделом на подпевках или сам чёрт.
Лестрейд бы себя ненавидел до конца дней, если бы отпустил Шерлока одного.
«Джек» очень быстро реагировал — во всяком случае, развернуться, полоснуть воздух раскрытой опасной бритвой и прижать полупридушенного Шерлока к стене он успел очень быстро. Лестрейд чудом отшатнулся от первого выпада. Как он вообще умудрился перехватить руку с бритвой, оставалось загадкой. Другая рука инспектора была занята пистолетом, так что не было ничего удивительного в том, что следующий удар «Джека», пришедшийся в челюсть, Лестрейд пропустил. Преступник рванулся, резко закрывая бритву, полоснув инспектора по пальцам, взмахнул другой рукой, вытряхивая из рукава в ладонь скальпель…
Инспектор осознанно взглянул на мир только тогда, когда стихло эхо выстрела. В воздухе отчётливо и резко пахло порохом и кровью. По надрезанным пальцам левой руки противно и медленно текли тёплые капли, разбитую губу саднило.
Пистолет в руке дымился.
Подупридушенный Шерлок на полу молча сопел, потирая шею, и моргал на аккуратно, как на учениях у картонного манекена, простреленную грудь «Джека». Инспектор спустил курок на чистом автомате, так, как тренировали на стрельбах, не думая. Знатоки утверждали, что в минуту близящейся смерти вся жизнь пролетает перед глазами; когда Лестрейд увидел замах скальпелем, у него перед глазами не пролетело ничего.
Просто сработал рефлекс.
Просто краем глаза заметил выражение лица Шерлока.
Видимо, оно стоило жизни, невесело хмыкнул про себя Лестрейд, опуская пистолет.
— Знаете, — хрипло усмехнулся детектив, цепляясь за руку инспектора, чтобы встать, — а я ведь сначала думал, что маньяк — это вы…
У Лестрейда уже не было ни энергии, ни желания возмущаться в полную силу, но на то, чтобы попытаться испепелить Шерлока взглядом, его хватило:
— Что ты несёшь?
— Ну, это было бы логично, — оскалился Холмс, устало опираясь об стену. — У вас есть некоторые познания в медицине — что-то из хирургии, что-то из первой помощи при отравлениях, я проверял личное дело… Вы знаете, как ведутся дела в полиции, и, если что, можете изъять улики… И художественный вкус, вроде бы, на месте… И сублимировать есть, что…
Инспектор был слишком занят переосмыслением своего эмоционального отношения к версии мира, в которой Шерлок Холмс хватался за его руку, чтобы с первого раза понять, что именно нёс детектив. Шерлок Холмс был за чертой его личного пространства. Держался за его окровавленное запястье своими белыми, тонкими, идеальными пальцами. Кривился в своей дурацкой усмешке сбрендившего фейри из девонширских холмов.
Мир ещё стоял. Лестрейда немного шатало.
Можно было бы наврать себе, что это из-за выброса адреналина и болевого шока в порезанной руке, но инспектор ради разнообразия решил быть с собой честным.
— Что ещё за бред про сублимацию? — осторожно сформулировал инспектор, аккуратно вынимая свою покалеченную бритвой руку из пальцев детектива и шаря по карманам в поисках хоть чего-то, чем можно было бы зажать кровотечение.
— Лестрейд, ну уж это-то вам должно быть очевидно, — хмыкнул Шерлок. — По внешним признакам все жертвы маньяка сводились к одному типу — а я, знаете ли, пару раз видел себя в зеркало…
Лестрейд механически намотал на пальцы носовой платок. Информация доходила до него на каком-то непонятном языке: слова вроде бы были знакомыми, но вот смысл в голове не укладывался.
— На самом деле, вы вполне подходите под описание «Джека». Такие же латентные склонности, такие же жестко подавляемые желания, даже вкусы у вас совпадают. Вывод прямо-таки напрашивался, ведь психология большинства серийных убийц сводится к простому уравнению: если хочешь, но не можешь заполучить — убей…
Мировосприятие Лестрейда, которое только-только вроде бы немного выровнялось, с треском дало сильный крен, как только до него дошло, о чём шла речь.
Если хочешь, но не можешь заполучить — убей.
Шерлок, кажется, ещё что-то говорил, но воспринимать у инспектора не получалось. Если хочешь, но не можешь заполучить… Молодой, нахальный человек. Бледные пальцы, тонкие запястья. Высокие скулы. Холодные глаза. Как две капли воды похожий на раскроенные тела в полицейском морге. Если хочешь… Те жертвы действительно могли быть только репетицией. Имитацией. Пиратской копией непостижимого оригинала. Неудачными попытками на пути к чему-то более совершенному — а что может быть совершеннее, чем то, чего ты хочешь, но не можешь заполучить уже так давно?..
В норме для того, чтобы вывести инспектора из равновесия, требовались действительно сильные потрясения. Но некоторые эмоции имели схожий с противотанковой миной кумулятивный эффект и свойство накапливаться, как радиоактивная пыль в лёгких. У инспектора тоже был свой предел. И, видит Бог, он уже давно себя исчерпал.
— Шерлок, — очень, очень спокойно сказал Лестрейд, глядя куда-то перед собой и не видя решительно ничего. — Я тебя убью. Прямо сейчас.
— Лестрейд. — Голос детектива долетал откуда-то издали. Грегори на ощупь снял пистолет с предохранителя. — Лестрейд! Да что с вами?!..
Конечно, если застрелишь человека, придётся писать отчёт. Но, если потом застрелишься сам, отчёт писать будет некому. Всё просто и логично.
— Лестрейд, не стоит так буквально…
В патроннике ещё на шесть выстрелов, но столько и не понадобится. И как он раньше не подумал про такое правильное понятие, как сублимация? Это же было так… очевидно.
— Да успокойтесь вы, инспектор, всё же обошлось! Лестрейд… Лестрейд, прекратите, я не могу смотреть, как вы плачете!
Плачу?!..
У инспектора Грегори Лестрейда в текущий момент времени не было возможности оценить собственное состояние. Последнее сводилось к тому, что инспектор с заряженным пистолетом со снятым предохранителем стоял напротив Шерлока Холмса и молча на него смотрел — не поднимая оружия, не видя мишени, не замечая, что из глаз текут слёзы.
Такие люди, как Лестрейд, не умели прогибаться под обстоятельства — они боролись, держались, крепились. Выносили удар за ударом. Терпели. Для того чтобы такие люди сломались, должна была накопиться колоссальная критическая масса обстоятельств. Проблема состояла в том, что у обстоятельств в лице Шерлока Холмса был аналогично колоссальный разрушительный потенциал. Противотанковая мина. Радиоактивная пыль. Годами. Удар за ударом, микрорентген за микрорентгеном.
Если бы атомная бомба умела медленно взрываться несколько лет, её бы звали Шерлок Холмс.
Лестрейд выдохнул и моргнул. В ушах тяжело стучало сердце. В ладони лежала привычная тяжесть служебного пистолета. И в контексте катившихся из глаз слёз как-то не казался особенно диким факт того, что перед ним стоял бледный и серьёзный Шерлок — обхватив лицо инспектора руками, так, что тот не мог отвернуться.
— Сволочь, — еле слышно заключил инспектор.
— Вероятно, — не стал спорить Шерлок.
— Мне придётся договариваться в Ярде… — Инспектор сглотнул, закрыл глаза. Слова давались с трудом — и, пока он не смотрел на Шерлока, дело шло немного легче. — …чтобы тебя пускали на место преступления.
— Очередная удачная мысль, я так понял, — желчно констатировал Холмс.
— Я не могу с тобой работать, Шерлок. Я тебя видеть не могу. Убери руки, пожалуйста.
— Только если вы откроете глаза и поставите пистолет на предохранитель.
В интонации Холмса не было насмешки, так что инспектор выполнил просьбу. Шерлок отступил, для пущей наглядности убирая руки за спину и с каким-то беспощадным интересом разглядывая Лестрейда. Так смотрели очень изобретательные дети на сломавшуюся игрушку.
— Если ты мне сейчас посоветуешь психоаналитика, я тебя всё-таки убью, — угрюмо проговорил инспектор. Фраза должна была бы звучать с иронией, но на такую роскошь, как интонация, у Лестрейда не было душевных сил. — А теперь… мы вызовем такси и экспертов. Тебя отвезут домой. А я…
— Идиот.
Дальнейшие пятнадцать секунд Лестрейд запомнил рваными эпизодами. Вот некий консультирующий детектив лениво толкает его ладонью в грудь, так, что инспектор автоматически шагает назад, упираясь спиной в стену. Вот сам подходит ближе. Вот касается дыханием. Вот накрывает кровоточащие губы инспектора своими, холодными, умопомрачительно мягкими, у мужчин таких не бывает, у мужчин таких не должно быть, как вообще природа позволила такое, за что?..
Кажется, первым словом, которое Лестрейд выдохнул, когда Шерлок прервал поцелуй, было имя детектива. Лестрейд не стал бы ручаться за свои слова — учитывая, что в тот момент вообще думал только о том, как бы заклинить что-нибудь в пространственно-временном континууме так, чтобы текущее «здесь» и «сейчас» продлилось как можно дольше. Шерлок в ответ только усмехнулся и снова поцеловал инспектора.
Отвечать на прикосновение, кусать податливые губы Шерлока, толкаться языком в его рот, запускать пальцы в его растрёпанные волосы — это было, как пить электричество. Грегори когда-то в детстве лизнул батарейку и потом пытался представить, каков на вкус мощный разряд тока. Должно было пройти больше тридцати лет, чтобы Лестрейд так безумно некстати вспомнил тот дурацкий детский интерес и понял, что у электрического разряда на самом деле есть имя. Бесконечная, беспощадная, бешеная энергия, похожая на искрящую молнию. Медленно и неумолимо взрывающаяся атомная бомба. Электричество, которое не лечит безумцев на сеансе физиотерапии, а убивает на месте.
Шерлок Холмс.
Приходилось прерываться на то, чтобы вдохнуть — смесь запахов хлороформа, крови, пороха, строительного мусора и чего-то совсем личного, чем пах изгиб шеи детектива, когда Лестрейд дотрагивался её губами. Шерлок работал, как анестезия, как инъекция адреналина, заставляя забывать про боль в руке и вздрагивать от каждого прикосновения. Детектив целовал его раскрытым ртом, слизывая кровь, легонько прикусывая нижнюю губу, на мгновение отстраняясь, заставляя Лестрейда тянуться к себе, как к наркотику, обезболивающему, антидоту от реального мира…
— Коронера всё-таки стоит вызвать, — шепнул на ухо инспектору Шерлок, обнимая Лестрейда за плечи, взъерошивая дыханием его рано поседевшие волосы.
Инспектору пришлось приложить некоторое усилие, чтобы понять произнесённые слова.
— А, ну да, — выдохнул он, упираясь лбом в плечо детектива.
Что удивительно, детектив не спешил его оттолкнуть. Лестрейд на секунду закрыл глаза, медленно выдохнул и заставил себя выпустить Шерлока из рук.
— Телефон в левом кармане, — подсказал Шерлок.
— Что?.. А. Да, спасибо…
— Лестрейд.
— …м-м?
— У тебя шок. Ты застрелил убийцу, который планировал зарезать твоего знакомого. Тебе надо обработать ранение…
— Шерлок, что ты несёшь?!..
— Не спорь. У тебя шок, тебе надо домой.
— Чт…
Было очень сложно говорить, когда рот тебе зажимали такими несправедливо красивыми руками.
— Молчи и не спорь. У меня тоже шок, я не буду дожидаться экспертов. Вызывай такси.
У тебя не шок, хотел сказать Лестрейд. У тебя дома изобретательно заперт явно осатаневший бывший военный. У тебя такой старший брат, что в случае чего откусит мне голову и не поморщится. У тебя потенциал вляпываться в неприятности на грани супергеройской способности.
У тебя такие глаза…
— Донован? — Лестрейд как-то умудрялся говорить вслух и внятно. — Да. Кажется, мы… нейтрализовали «Джека». Нужны эксперты, сейчас продиктую адрес… Нет, я его застрелил. Да, знаю, что отчёт будет исполинский… нет. С поличным. Да, жертва… кхм. Жертва со мной…
Холодные пальцы «жертвы» в это время как раз мягко провели по линии подбородка инспектора, и ответную реплику Донован Лестрейд просто не услышал.
— Я что-нибудь придумаю, — деревянным голосом договорил он в трубку. — Приезжай быстрее, надо оцепить помещение.
Пальцы Шерлока скользнули по небритой с прошлого вечера щеке, дотронулись треснувшей губы, легко мазнули по ней самыми кончиками, снимая капельку крови…
— Что дальше? — тихо спросил Лестрейд.
Сыщик несколько секунд смотрел на инспектора — в глаза, не мечась взглядом, не сканируя детали, не считывая язык жестов. Просто смотрел, будто что-то решая для себя. А потом медленно, очень медленно начал улыбаться, так, как будто нашёл какую-то очень важную, ещё не изученную улику в новом запутанном деле.
— Я что-нибудь придумаю, — негромко повторил его слова Шерлок.
— Я верю, — беззвучно шевельнул губами инспектор.
И тоже улыбнулся, ощущая себя бесконечно приятно обречённым.
[FIN]
@музыка: Hybrid ~ Formula of Fear
@настроение: nicely geeky
@темы: sherlock bbc, yes, sir, barking MAD, бесовские игрища, fanfiction
-
-
12.05.2011 в 10:07Оно потрясающее, ну ты знаешь, да?
-
-
12.05.2011 в 11:45-
-
12.05.2011 в 13:03Это не выразить словами...
-
-
12.05.2011 в 13:34-
-
12.05.2011 в 14:36-
-
12.05.2011 в 14:45-
-
12.05.2011 в 16:01-
-
12.05.2011 в 18:35Дело «Нового Джека» поставило Скотланд-Ярд на уши ещё две недели назад. Некто убивал людей — красочно, в чём-то живописно, в чём-то изобретательно и со вкусом. Создавалось впечатление, что новый маньяк слишком хорошо изучил стиль Джека-Потрошителя; жертвы были аккуратно вскрыты, изрезаны в соответствии с какой-то извращённой логикой, разложены, сохрани Боже, разложены по частям по какому-то эстетическому алгоритму. Разложены на составные. В самом тошнотворно буквальном смысле.
Убийца не просто строил композиции из человеческих органов. Он будто бы…
(…любовался?..)
…смаковал каждую новую жертву с какой-то непристойной любовью.
"Декоратор"!!! А...ы...
-
-
12.05.2011 в 21:03Расстановка акцентов! Интрига. Характеры.
Обожебоже
Dr.Dunkelgrau, я тебя обожаю!
читать дальше
-
-
12.05.2011 в 23:38Великолепно, Док. "Не мой" пейринг, но в них таких верится.
-
-
14.05.2011 в 19:30Dr.Dunkelgrau, спасибо Вам!
-
-
16.05.2011 в 11:49-
-
18.05.2011 в 00:12