адекват дьявола
Ооокей. Я прошу прощения у тех, кто не хотел этого тут видеть, но голосование есть голосование.
Так что - начинаю планомерно потрошить архивы. Там, глядишь, и до незаконченных текстов доберусь, да и фандомные "хвосты" подчищу.
НАЗВАНИЕ: МОР ГВИНН.
Автор: Док.
Жанр: фэнтези.
Категория: humour, horror, romance.
Рейтинг и предупреждения: PG-13, живой мертвец детектед.
Авторские ремарки: Репост одного из архивных текстов, который явно не появится на ГорДозоре за давностию лет и личным мнением, что он того не вполне достоин. Сказ 2005 года по мотивам мифов народов Британских островов.
Синопсис: Странствующий рыцарь в принципе должен быть всегда готов к мерзостям со стороны нечисти. Но не совсем к таким…
Доблестный рыцарь, чей герб был до такой степени измазан дорожной грязью, что ни один геральдик ни за какие деньги не смог бы его верно описать, угрюмо рассматривал свой печальный образ...
Доблестный рыцарь, чей герб был до такой степени измазан дорожной грязью, что ни один геральдик ни за какие деньги не смог бы его верно описать, угрюмо рассматривал свой печальный образ. Последний отражался в начищенном, как медный таз, щите ехавшего впереди шерифа. Чахлые кустики, выпячивавшиеся из серенькой болотистой местности, глаз не радовали. Рядом с вороной кобылой рыцаря трусило несколько лохматых собак самого доходяжного вида, сильно смахивавших на те же самые кустики, только покрытые шерстью.
— Вы к нам надолго? — пробасил шериф Барнсдейла, решив, видимо, что время все-таки поддержать разговор.
— Как получится, — мрачно отозвался рыцарь, ставя на место вечно норовившее захлопнуться ему по носу забрало шлема.
Разговор вновь увял. Серо-зеленая, негостеприимная растительность Барнсдейла по-прежнему удручала, хоть и перешла из тщедушных кустиков в подобие леса. Доходяги, которых шериф Алан Барнсдейльский не без презрения в голосе называл “волкодавами”, рассыпались по кустам и теперь чем-то там сосредоточенно шуршали. Давили волков, не иначе.
— А вы один живете? — без энтузиазма спросил рыцарь, снова предпринимая попытку завести беседу.
— Думаю, вы сами увидите, — буркнул шериф, оборачиваясь к рыцарю и мрачно окидывая его взглядом серо-зеленых, в цвет окружающей местности, глаз. — Предпочитаю вас не расстраивать, сэр Родерик.
— Боитесь, что убегу? — кисло улыбнулся рыцарь.
— Не исключено, — пожал широкими плечами шериф Алан, отворачиваясь от рыцаря, бряцавшего в такт шагам лошади, как связка кастрюль.
Сэр Родерик отлично понимал, что не производил впечатления Геркулеса, и только тихо хмыкнул. Исходя из скупых реплик шерифа, можно было предположить, что он жил под одной крышей как минимум с гарпией — во всяком случае, на гербе Гвиннов, к семье которых принадлежал шериф, красовалась именно гарпия. Последняя, в представлении художника, рисовавшего родовой символ семейства Гвиннов, была чернокрылой взъерошенной птицей с ликом девы вида стервозного, несмотря на ангельское золото волос. Насколько было известно сэру Родерику, гарпии всегда были в лучшем случае символом жадности, а в худшем — преступления, и то, что шерифские предки избрали своим знаком именно сию прелестницу, было, по меньшей мере, странным.
Впрочем, и сам Барнсдейл не отличался особой похожестью на владения, которые повидал Родерик. Здесь тот же шериф (поразительно!) сам встретил гостя, а не послал пару лучников с тяжелыми стрелами, чтобы доходчиво разъяснить страннику, что гостей здесь не ждут.
— Далеко ли до вашего замка? — наконец не выдержал молчаливой тряски в седле рыцарь.
— С полмили, — отозвался шериф.
И снова замолчал. Кто бы сомневался.
Алан Гвинн уже много лет был шерифом в Барнсдейле. Как ни странно, местные на него не жаловались, даже когда пришлось повысить налоги, король тоже был доволен, однако в шерифские земли никто без особой нужды старался не соваться: себе дороже.
Ну, разве только забредет какой-нибудь умалишенный вроде странствующего рыцаря, ищущего неприятностей пополам с приключениями себе на забрало, подумал Родерик. А где можно найти и то, и другое? Конечно же, там, куда разумные люди не заходят.
В Барнсдейле, например.
Забрало, чтоб его снесло к чертям собачьим, снова с лязгом бряцнулось на родовое украшение семейства сэра Родерика, и рыцарь мысленно помянул не одного демона преисподней, потирая распухший от подлостей судьбы, но оттого не менее благородный нос.
— Мы прибыли, — мрачно объявил шериф, которого, похоже, возвращение домой не согревало.
Замок, рядом с которым с одной стороны смущенно пристроилась деревушка, а с другой не слишком пышно строили из себя лес несколько деревьев, столь же тощих, что и “волкодавы” шерифа, был по обычаю обнесен рвом и стеной, изрытой бойницами. У Родерика создалось впечатления, что деревушка была снаружи по той прозаической причине, что внутрь целиком не влезла.
— А-а-а-апусти-и-ить мо-о-ост! — протяжно проорал кто-то на стене. — С взвр-ращением, ас-спадин шериф!
Судя по выражению лица Гвинна, ему все опротивело до такой степени, что от вида замка его не мутило исключительно благодаря природной стойкости.
— Добро пожаловать, — убитым голосом сообщил он, обернувшись к Родерику. — Следуйте за мной.
Рыцарь охотно выполнил просьбу — так или иначе, больше следовать было просто некуда (разве только назад или прямиком в ров). Через несколько минут, успев еще не единожды проклясть забрало, сэр Родерик зашел вслед за шерифом в Барнсдейльский замок.
Со щита, висевшего напротив входа, Родерику шельмовски улыбалась гарпия рода Гвиннов. Кроме этой, геральдической, рыцарь гарпий пока не заметил. Шериф, скользнув по гербу тяжелым взглядом, обернулся к прятавшейся за канделябром служанке:
— Энн, позаботьтесь о сэре Родерике. — Оглянувшись и смерив рыцаря взглядом, Гвинн добавил: — Я тотчас отдам распоряжение об ужине. Я сочту за честь видеть вас за вечерней трапезой, сэр Родерик.
Рыцарь, откланявшись, поднялся вслед за Энн в отведенные ему покои, и, без особых речей, стянув с помощью служанки кольчугу, заснул на застеленной кровати. Пару часов приключения могли и подождать.
Из сна сэра Родерика вырвал звук мелодичного женского голоса.
Наверху ссорились.
Ну, или просто ругались.
— Не богохульствуй! — взвыл голос шерифа. — Благородные леди подобным образом не выражаются!
— А шерифы?! — рявкнул в ответ не потерявший мелодичности женский голос.
— Но я же не благородная леди!
— Безупречная логика!
Наверху прогрохотали тяжелыми каблуками и продолжили не вполне слышимую, но от этого не менее темпераментную перепалку. Доблестный рыцарь благоразумно решил, что вмешиваться и выяснять, в чем дело, не стоит, и что бурю в покоях наверху лучше переждать.
Сверху отчетливо тренькнули струны и послышался новый взвой шерифа в том ключе, что музыкальные инструменты не созданы ни для битв, ни для швыряния. В конце концов, женский голос рявкнул: “Сам ты леди!” На этих словах наверху грохнула дверь. Видимо, беседа была окончена.
Родерик, выждав для верности еще пару минут, вышел на разведку касательно обещанной трапезы.
Сбегая вниз по лестнице, рыцарь налетел на какого-то зашуганного слугу, который прозаикал что-то насчет накрытого в зале стола. Эта весть несколько вдохновила рыцаря, и он ускорил шаг.
— Добрый вечер, сэр Родерик, — сдержанно поприветствовал его шериф. Гвинн был уже не в поношенном дорожном костюме, а в простом, но уместном и при королевском дворе камзоле. Как заметил Родерик, шериф прошелся по рыцарю цепким, оценивающим взглядом, и остался если не доволен, то, по крайней мере, удовлетворен увиденным. — Прошу меня простить за то, что задерживаю с ужином. Мы ждем леди Моргану. Она вот-вот должна спуститься к нам. Вы не возражаете против ожидания?
— Не возражаю, — миролюбиво отозвался Родерик, задумчиво потирая висок. — Позвольте полюбопытствовать — это ваша родственница?
Казалось, взгляд шерифа чуть помрачнел:
— Верно, сэр Родерик.
— Жена? — спросил рыцарь, памятуя о буре в покоях над его комнатой и живо представив себе суровый быт шерифа-подкаблучника.
— Дочь.
— О, — только и смог ответить рыцарь, поднимая глаза туда, куда уже был прикован взгляд шерифа — на главную гарпию семьи Гвиннов.
Она была похожа на изображение с герба настолько, что Родерик подумал, что художник, должно быть, вписал в геральдическое изображение ее портрет. Волнистые, сияющие золотом волосы кольцами спускались на плечи и воротник светло-зеленого, как глаза девушки, платья, ниспадавшего до пола широкими складками. И еще, — это было заметно, — она была ошеломляюще похожа на отца. Если бы не волосы. У нее были те же немного хищные, резковатые черты лица, тот же взгляд в упор, те же брови вразлет, даже тот же изгиб уголков губ, как будто там пряталась насмешливая и немного снисходительная улыбка — Алана Гвинна никогда не обвиняли в непривлекательности, ну а его дочь и подавно была красавицей. Только немного странными были светлые, золотистые волосы леди Морганы на фоне черной, как вороново крыло, шевелюры ее отца.
Когда дочь подошла к шерифу и оба посмотрели на рыцаря, Родерик чудом удержался от дрожи, внезапно почувствовав себя под прицелом пары арбалетов. Пока Гвинн спокойно представлял леди Моргану рыцарю, сэр Родерик пытался навести порядок в мыслях. Получалось. Но плохо. Как решил для себя рыцарь, взгляда одного шерифа было вполне достаточно для того, чтобы застучать зубами от жути, и дочерняя поддержка была уже явным перебором.
— Чем вы занимаетесь, сэр Родерик? — полюбопытствовала Моргана. Ее голос, тот самый, ругавшийся несколько минут назад в покоях наверху, был глубокий и чуть хрипловатый. Рыцарь оценил его потрясающий тембр. И запретил себе даже думать о том, как она поет.
— Ищу приключения, — выдавил он более или менее жизнерадостную улыбку.
Брови золотоволосой красавицы взлетели вверх на ее холеном лице.
— Истребляю неугодную Господу нашему нечисть, — пояснил рыцарь.
Повисла тишина.
— Да вы ведьмак, сэр Родерик, — сказал Гвинн. Тихий голос шерифа пророкотал фразу с еле заметной усмешкой, и этот рокот отозвался новой волной дрожи на спине рыцаря.
— Прошу прощения?..
— Ведьмак, — со светской улыбкой проговорила Моргана. — Это такой, — она запнулась, — человек, за деньги убивающий нелюдей. Оборотней, вампиров, драконов… Вы ведь этим занимаетесь, я угадала?
Рыцарь неуверенно кивнул. Титул ведьмака вкупе с многозначительной паузой перед определением “человек” ему не слишком понравился.
— Интересно, — протянула девушка, задумчиво намотав прядь золотых волос на тонкий палец. — И много вы убили?
— Прошу прощения?!..
Родерик аж поперхнулся от такой формулировки.
— Нечисти, — улыбнувшись, уточнила Моргана. Очень неприятно улыбнувшись. Родерика ощутимо передернуло от того, как она это сделала. В его практике нечисть истребляли, очищали от неё земли, искореняли. Убийством это ещё никто не называл — до этого момента.
— Я не считал, леди Моргана.
— Хорошо за это платят? — поднял одну бровь шериф.
— Бывает… — неопределенно пожал плечами рыцарь.
— Ну, у нас нечисти нет, — засмеялась девушка. Почему-то Родерику в это не верилось. — Даже фейри из лесу не показываются.
Плохо, подумал рыцарь. Значит, или ушли, или спрятались. Значит, боятся. Значит, нечисть здесь прячется не в лесу, а ближе к людям.
Вслух он, разумеется, ничего не сказал.
Весь вечер Моргана смотрела на него так, что ему тоже захотелось убежать в лес. Ложась спать, Родерик внезапно понял, что боится.
Сначала ему показалось, что кто-то поет. Звуки врывались в голову, певучие и жалостливые, заставляя сон дергаться кошмаром и в панике бежать. Родерик сел и нащупал висевший в ножнах на спинке кровати меч. Руки почему-то дрожали и были липкими от холодного пота, так что свет зажечь рыцарю удалось далеко не сразу.
Прикрывая свечу пальцами, он прислушался.
В одном из дальних коридоров тихо, давясь всхлипами, плакала женщина.
— Чертовщина, — прошипел рыцарь, на ходу влезая в штаны и застегивая камзол. У дверей он снова прислушался. Плач никуда не делся.
Чувствуя себя полным кретином, но не решаясь спорить с инстинктами, Родерик опоясался мечом, вставил свечу в фонарь и тихо вышел из комнаты.
На втором повороте по коридору он неприятно удивился. Зубы стучали — явно не от холода. Рыцарю это очень не понравилось. После этого зубы застучали еще громче.
Плач потихоньку становился ближе. Родерика это не радовало. Пока еще невидимая незнакомка горько плакала, рыдала — судя по звуку, заталкивая всхлипы обратно в глотку кулаками, зажимая рот. Так плачут на свежих могилах. Или дома, забившись в угол и подвывая от горя. Родерик уже не раз такое слышал — когда заходил в дома, в которых потеряли кого-то родного, любимого, необходимого. Тем страшнее было слышать сдавленные всхлипы, отдававшиеся гулким эхом под сводами потолка замка. «Шериф, что ли, умер? — истерически думал рыцарь. — Нет, тогда бы все уже на ногах были… А что тогда? Что тогда, если она так плачет?!!»
Женщина сидела на верхней ступеньке лестницы, ведущей на нижние этажи, спиной к Родерику, вцепившись тонкими, бледными и уже старыми руками в голову и раскачиваясь взад-вперед. Сутулая, какая-то съежившаяся, в запыленном платье и с длинными, блестящими рыжими волосами, растрепанными и подметавшими пол, она тихонько выла, всхлипывая и прерывисто вздыхая. Родерик украдкой выдохнул — женщина не была похожа на чудовище.
— Леди, — тихо позвал он. — Леди, у вас что-то случи…
Слова застряли у него в горле, когда она замолчала и опустила руки. Почему-то ему стало страшно от этого жеста — настолько, что хотелось закрыть глаза, сесть на корточки и зажать ладонями уши, делая вид, что ничего такого не происходит.
А потом она повернула голову, как это делают совы — так, что лицо оказалось на одной стороне со спиной. Худое, морщинистое, безносое лицо с пятнами гниения и затянутыми паутиной глазницами. И отчетливо всхлипнула, внимательно глядя на оцепеневшего рыцаря отсутствием глаз.
Когда она начала вставать, тело стало поворачиваться вслед за головой. Рыцарь попятился, когда понял, что она выше него в два раза. Лохмотья со сгнившими кружевами свисали с длинного, тонкокостного остова. Жуткие, яркие рыжие волосы мели ступеньки внизу, оказавшись длиннее, чем Родерику показалось сначала, и на контрасте с ними плакавшее существо казалось еще более гнилым и заплесневелым. Уже отступая назад, рыцарь наконец вспомнил название этого существа.
Beann sidhe. Женщина с холмов. Плакальщица. Баньши.
У нее было много имен, но этих было достаточно.
На то, чтобы вспомнить о висевшем на поясе заговоренном мече, у Родерика ушло не меньше минуты. Оцепенело пятясь назад, рыцарь швырнул фонарь в умертвие и с лязгом вытащил оружие, которое первые несколько секунд плясало в трясущейся руке.
Она закричала совсем иначе, когда лезвие полоснуло ее по лицу. Родерика немного отпустило. Рыцарь перехватил меч поувереннее и…
…свалился от сокрушительного удара по ногам. Рядом пыхнул огнем факел, и взмах меча Родерика погасил сильный встречный удар, отозвавшийся лязгом железа по железу. Рыцарь охнул — чувство было такое, будто его выпад парировали наковальней. Откатившись в сторону и прижавшись спиной к стене, Родери наконец смог рассмотреть нападавшего, который стоял в паре шагов от него, твердой рукой держа факел.
Шериф Гвинн считался красивым мужчиной. Это Родерик слышал. Но он готов был спорить на что угодно, что тот, кто назвал Алана Гвинна красавцем, не видел его ночью, в дрожащем отсвете пляшущего на факеле пламени. Бледное, окаменевшее лицо шерифа было убийственно спокойным. Только глаза, которые в таком освещении были светло-зелеными, как у леди Морганы, были неестественно широко распахнуты и светились дикой, тоскливой звериной яростью. Взъерошенные черные волосы, казалось, шевелились, подобно черному пламени с красноватым отливом и — это Родерик заметил только сейчас, — сильной проседью. Это каменное лицо, эти сжатые в тонкую линию губы и горящие глаза… Он не выглядел человеком. Это был демон преисподней, отстраненно вертевший в пальцах правой руки короткий кинжал. Родерик с запоздалым удивлением понял, что именно удар этого оружия он ощутил, как удар наковальни.
За плечом Гвинна шмыгала носом гнилая рыжеволосая безглазая баньши.
Родерик медленно встал, косясь на крутившийся в пальцах шерифа клинок.
— Шериф, — сипло позвал рыцарь. Сглотнул, потому что во рту пересохло. И снова заговорил: — Шериф, отойдите, пожалуйста. У вас за спиной…
— Я знаю, кто у меня за спиной, — отчеканил Гвинн. Голос шерифа прозвучал неожиданно громко и резко.
— Это же баньши! — сорвался на визгливый фальцет уже ничего не понимавший рыцарь.
— Это леди Лорана Гвинн, моя жена, — с металлом в голосе процедил шериф, приподняв верхнюю губу, как волк, так, что стали видны зубы. — И я убью любого, кто посмеет к ней прикоснуться!
Внезапно лицо шерифа снова стало спокойным. Он неспешно вставил факел в гнездо на стене, едва заметно кивнул рыжеволосому умертвию, которое обеими руками зажимало порез на лице, и задумчиво подбросил кинжал на ладони.
— Вас я, пожалуй, зарежу, — бесцветным голосом проговорил Гвинн, не глядя на оторопевшего рыцаря. А потом мечтательно улыбнулся и прибавил: — Или скормлю Моргане.
Родерик услышал, как кто-то хрипло заскулил. До него не сразу дошло, что это был он сам.
— Ну да, — добродушно улыбнулся Гвинн, подходя к рыцарю, — а вы, наверное, думали искать нечисть по подвалам, правда? Про наше проклятие вы, разумеется, не слышали? Конечно, конечно, о нем никто из живых вне нашей семьи не знает…
Родерик дернулся от тихого смешка шерифа. Гвинн спокойно отобрал у даже не сопротивлявшегося рыцаря меч и вышвырнул в окно. Шериф на секунду замер, смерил Родерика страшным светло-зеленым взглядом и снова усмехнулся:
— Забавная история, — проговорил он, железной хваткой взяв рыцаря за локоть и буквально волоча за собой. — Раз уж вам все равно не жить, расскажу-ка я вам сказку… Полтора века назад мой предок, Гвинн Артус, поссорился с одним колдуном. Поссорился очень неудачно — в ходе спора колдун умер, успев проклясть весь наш род… Теперь мы… немного ненормальные. Почти все, на ком женятся мужчины семьи Гвиннов, при родах умирают и превращаются в баньши. Да и рождаются от таких браков, если девочки, то не люди, а бааван ши… Вы знаете, что это такое?
— Разновидность фейри, — онемевшими губами выговорил рыцарь, плетшийся вслед за шерифом на ватных ногах и начавший с содроганием понимать, куда его ведут. — Изначальная ипостась — ворон, превращается… превращается в блондинку с оленьими копытами вместо ступней… — «Господи помилуй, платье до полу, у неё было платье до полу…» — Затягивают в танец…
— И выпивают кровь, — кивнул шериф с какой-то грустной улыбкой. — Приятно иметь дело с образованным человеком. Думаю, вы уже поняли, что на нашем гербе — не гарпия, а бааван ши… Всем таким девочкам дается одно и то же имя — Мор Гвинн, Белая Дама… или, как вы, наверное, догадались, Моргана.
— А если родится мальчик? — тихо спросил рыцарь.
— Доживет до сорока одного года, сойдет с ума и умрет, — спокойно отозвался Гвинн.
— Сколько вам лет, шериф?
— Сорок, — улыбнулся он.
В раскрытое окно влетел ворон и сел на подоконник, внимательно глядя на Родерика блестящим черным глазом. Рыцарь взвыл и дернулся в руках у шерифа, забился в его неправдоподобно, чудовищно сильной хватке, когда бааван ши вспорхнула, перекидываясь в потрясающе красивую светловолосую девушку, которую Родерик уже видел за обеденным столом…
— Вы интересный человек, — почти шёпотом выдохнул Барнсдейльский шериф на ухо рыцарю, выкручивая его руку. — Вы мне даже понравились. Проблема в том, что я очень люблю свою семью — больше всего на свете…
Последняя фраза шерифа прозвучала очень тихо и мягко:
— Потанцуй с ним, доченька.
— А с шерифом что случилось? — спросил рыцарь, ехавший рядом с обозом, идущим в Барнсдейл.
— Полгода назад с крыши прыгнул, — отмахнулся старик с обоза. — Жалко его, болезного… Хороший человек был. Честный, надежный… Жена его, как дочь родила, захворала — так как он за ней заботился! По бабам не ходил, — с уважением протянул старик. Судя по всему, для него это был весомый показатель. — Жена через неделю после него преставилась, не выдержала, видать… Дочь теперь только осталась — ангел, как хороша. Тоска только ее заела…
— А женихи? Не ездят? — живо заинтересовался рыцарь.
— Какие женихи, сэр Мэтью! Она до сих пор траур носит! — возмутился словоохотливый старикан. Задумался. И, помолчав, добавил: — А вообще пора бы ей… Только она, говорят, родовое имя менять не хочет. Говорит, что долг у нее — род Гвиннов сохранить…
— Одно другому не мешает, — хмыкнул рыцарь. — Хороша, говоришь?.. А далеко до вашего Барнсдейла?
Рядом с обозом, насмешливо каркая, пролетел ворон.
[FIN]
Так что - начинаю планомерно потрошить архивы. Там, глядишь, и до незаконченных текстов доберусь, да и фандомные "хвосты" подчищу.
НАЗВАНИЕ: МОР ГВИНН.
Автор: Док.
Жанр: фэнтези.
Категория: humour, horror, romance.
Рейтинг и предупреждения: PG-13, живой мертвец детектед.
Авторские ремарки: Репост одного из архивных текстов, который явно не появится на ГорДозоре за давностию лет и личным мнением, что он того не вполне достоин. Сказ 2005 года по мотивам мифов народов Британских островов.
Синопсис: Странствующий рыцарь в принципе должен быть всегда готов к мерзостям со стороны нечисти. Но не совсем к таким…
Доблестный рыцарь, чей герб был до такой степени измазан дорожной грязью, что ни один геральдик ни за какие деньги не смог бы его верно описать, угрюмо рассматривал свой печальный образ...
Доблестный рыцарь, чей герб был до такой степени измазан дорожной грязью, что ни один геральдик ни за какие деньги не смог бы его верно описать, угрюмо рассматривал свой печальный образ. Последний отражался в начищенном, как медный таз, щите ехавшего впереди шерифа. Чахлые кустики, выпячивавшиеся из серенькой болотистой местности, глаз не радовали. Рядом с вороной кобылой рыцаря трусило несколько лохматых собак самого доходяжного вида, сильно смахивавших на те же самые кустики, только покрытые шерстью.
— Вы к нам надолго? — пробасил шериф Барнсдейла, решив, видимо, что время все-таки поддержать разговор.
— Как получится, — мрачно отозвался рыцарь, ставя на место вечно норовившее захлопнуться ему по носу забрало шлема.
Разговор вновь увял. Серо-зеленая, негостеприимная растительность Барнсдейла по-прежнему удручала, хоть и перешла из тщедушных кустиков в подобие леса. Доходяги, которых шериф Алан Барнсдейльский не без презрения в голосе называл “волкодавами”, рассыпались по кустам и теперь чем-то там сосредоточенно шуршали. Давили волков, не иначе.
— А вы один живете? — без энтузиазма спросил рыцарь, снова предпринимая попытку завести беседу.
— Думаю, вы сами увидите, — буркнул шериф, оборачиваясь к рыцарю и мрачно окидывая его взглядом серо-зеленых, в цвет окружающей местности, глаз. — Предпочитаю вас не расстраивать, сэр Родерик.
— Боитесь, что убегу? — кисло улыбнулся рыцарь.
— Не исключено, — пожал широкими плечами шериф Алан, отворачиваясь от рыцаря, бряцавшего в такт шагам лошади, как связка кастрюль.
Сэр Родерик отлично понимал, что не производил впечатления Геркулеса, и только тихо хмыкнул. Исходя из скупых реплик шерифа, можно было предположить, что он жил под одной крышей как минимум с гарпией — во всяком случае, на гербе Гвиннов, к семье которых принадлежал шериф, красовалась именно гарпия. Последняя, в представлении художника, рисовавшего родовой символ семейства Гвиннов, была чернокрылой взъерошенной птицей с ликом девы вида стервозного, несмотря на ангельское золото волос. Насколько было известно сэру Родерику, гарпии всегда были в лучшем случае символом жадности, а в худшем — преступления, и то, что шерифские предки избрали своим знаком именно сию прелестницу, было, по меньшей мере, странным.
Впрочем, и сам Барнсдейл не отличался особой похожестью на владения, которые повидал Родерик. Здесь тот же шериф (поразительно!) сам встретил гостя, а не послал пару лучников с тяжелыми стрелами, чтобы доходчиво разъяснить страннику, что гостей здесь не ждут.
— Далеко ли до вашего замка? — наконец не выдержал молчаливой тряски в седле рыцарь.
— С полмили, — отозвался шериф.
И снова замолчал. Кто бы сомневался.
Алан Гвинн уже много лет был шерифом в Барнсдейле. Как ни странно, местные на него не жаловались, даже когда пришлось повысить налоги, король тоже был доволен, однако в шерифские земли никто без особой нужды старался не соваться: себе дороже.
Ну, разве только забредет какой-нибудь умалишенный вроде странствующего рыцаря, ищущего неприятностей пополам с приключениями себе на забрало, подумал Родерик. А где можно найти и то, и другое? Конечно же, там, куда разумные люди не заходят.
В Барнсдейле, например.
Забрало, чтоб его снесло к чертям собачьим, снова с лязгом бряцнулось на родовое украшение семейства сэра Родерика, и рыцарь мысленно помянул не одного демона преисподней, потирая распухший от подлостей судьбы, но оттого не менее благородный нос.
— Мы прибыли, — мрачно объявил шериф, которого, похоже, возвращение домой не согревало.
Замок, рядом с которым с одной стороны смущенно пристроилась деревушка, а с другой не слишком пышно строили из себя лес несколько деревьев, столь же тощих, что и “волкодавы” шерифа, был по обычаю обнесен рвом и стеной, изрытой бойницами. У Родерика создалось впечатления, что деревушка была снаружи по той прозаической причине, что внутрь целиком не влезла.
— А-а-а-апусти-и-ить мо-о-ост! — протяжно проорал кто-то на стене. — С взвр-ращением, ас-спадин шериф!
Судя по выражению лица Гвинна, ему все опротивело до такой степени, что от вида замка его не мутило исключительно благодаря природной стойкости.
— Добро пожаловать, — убитым голосом сообщил он, обернувшись к Родерику. — Следуйте за мной.
Рыцарь охотно выполнил просьбу — так или иначе, больше следовать было просто некуда (разве только назад или прямиком в ров). Через несколько минут, успев еще не единожды проклясть забрало, сэр Родерик зашел вслед за шерифом в Барнсдейльский замок.
Со щита, висевшего напротив входа, Родерику шельмовски улыбалась гарпия рода Гвиннов. Кроме этой, геральдической, рыцарь гарпий пока не заметил. Шериф, скользнув по гербу тяжелым взглядом, обернулся к прятавшейся за канделябром служанке:
— Энн, позаботьтесь о сэре Родерике. — Оглянувшись и смерив рыцаря взглядом, Гвинн добавил: — Я тотчас отдам распоряжение об ужине. Я сочту за честь видеть вас за вечерней трапезой, сэр Родерик.
Рыцарь, откланявшись, поднялся вслед за Энн в отведенные ему покои, и, без особых речей, стянув с помощью служанки кольчугу, заснул на застеленной кровати. Пару часов приключения могли и подождать.
Из сна сэра Родерика вырвал звук мелодичного женского голоса.
Наверху ссорились.
Ну, или просто ругались.
— Не богохульствуй! — взвыл голос шерифа. — Благородные леди подобным образом не выражаются!
— А шерифы?! — рявкнул в ответ не потерявший мелодичности женский голос.
— Но я же не благородная леди!
— Безупречная логика!
Наверху прогрохотали тяжелыми каблуками и продолжили не вполне слышимую, но от этого не менее темпераментную перепалку. Доблестный рыцарь благоразумно решил, что вмешиваться и выяснять, в чем дело, не стоит, и что бурю в покоях наверху лучше переждать.
Сверху отчетливо тренькнули струны и послышался новый взвой шерифа в том ключе, что музыкальные инструменты не созданы ни для битв, ни для швыряния. В конце концов, женский голос рявкнул: “Сам ты леди!” На этих словах наверху грохнула дверь. Видимо, беседа была окончена.
Родерик, выждав для верности еще пару минут, вышел на разведку касательно обещанной трапезы.
Сбегая вниз по лестнице, рыцарь налетел на какого-то зашуганного слугу, который прозаикал что-то насчет накрытого в зале стола. Эта весть несколько вдохновила рыцаря, и он ускорил шаг.
— Добрый вечер, сэр Родерик, — сдержанно поприветствовал его шериф. Гвинн был уже не в поношенном дорожном костюме, а в простом, но уместном и при королевском дворе камзоле. Как заметил Родерик, шериф прошелся по рыцарю цепким, оценивающим взглядом, и остался если не доволен, то, по крайней мере, удовлетворен увиденным. — Прошу меня простить за то, что задерживаю с ужином. Мы ждем леди Моргану. Она вот-вот должна спуститься к нам. Вы не возражаете против ожидания?
— Не возражаю, — миролюбиво отозвался Родерик, задумчиво потирая висок. — Позвольте полюбопытствовать — это ваша родственница?
Казалось, взгляд шерифа чуть помрачнел:
— Верно, сэр Родерик.
— Жена? — спросил рыцарь, памятуя о буре в покоях над его комнатой и живо представив себе суровый быт шерифа-подкаблучника.
— Дочь.
— О, — только и смог ответить рыцарь, поднимая глаза туда, куда уже был прикован взгляд шерифа — на главную гарпию семьи Гвиннов.
Она была похожа на изображение с герба настолько, что Родерик подумал, что художник, должно быть, вписал в геральдическое изображение ее портрет. Волнистые, сияющие золотом волосы кольцами спускались на плечи и воротник светло-зеленого, как глаза девушки, платья, ниспадавшего до пола широкими складками. И еще, — это было заметно, — она была ошеломляюще похожа на отца. Если бы не волосы. У нее были те же немного хищные, резковатые черты лица, тот же взгляд в упор, те же брови вразлет, даже тот же изгиб уголков губ, как будто там пряталась насмешливая и немного снисходительная улыбка — Алана Гвинна никогда не обвиняли в непривлекательности, ну а его дочь и подавно была красавицей. Только немного странными были светлые, золотистые волосы леди Морганы на фоне черной, как вороново крыло, шевелюры ее отца.
Когда дочь подошла к шерифу и оба посмотрели на рыцаря, Родерик чудом удержался от дрожи, внезапно почувствовав себя под прицелом пары арбалетов. Пока Гвинн спокойно представлял леди Моргану рыцарю, сэр Родерик пытался навести порядок в мыслях. Получалось. Но плохо. Как решил для себя рыцарь, взгляда одного шерифа было вполне достаточно для того, чтобы застучать зубами от жути, и дочерняя поддержка была уже явным перебором.
— Чем вы занимаетесь, сэр Родерик? — полюбопытствовала Моргана. Ее голос, тот самый, ругавшийся несколько минут назад в покоях наверху, был глубокий и чуть хрипловатый. Рыцарь оценил его потрясающий тембр. И запретил себе даже думать о том, как она поет.
— Ищу приключения, — выдавил он более или менее жизнерадостную улыбку.
Брови золотоволосой красавицы взлетели вверх на ее холеном лице.
— Истребляю неугодную Господу нашему нечисть, — пояснил рыцарь.
Повисла тишина.
— Да вы ведьмак, сэр Родерик, — сказал Гвинн. Тихий голос шерифа пророкотал фразу с еле заметной усмешкой, и этот рокот отозвался новой волной дрожи на спине рыцаря.
— Прошу прощения?..
— Ведьмак, — со светской улыбкой проговорила Моргана. — Это такой, — она запнулась, — человек, за деньги убивающий нелюдей. Оборотней, вампиров, драконов… Вы ведь этим занимаетесь, я угадала?
Рыцарь неуверенно кивнул. Титул ведьмака вкупе с многозначительной паузой перед определением “человек” ему не слишком понравился.
— Интересно, — протянула девушка, задумчиво намотав прядь золотых волос на тонкий палец. — И много вы убили?
— Прошу прощения?!..
Родерик аж поперхнулся от такой формулировки.
— Нечисти, — улыбнувшись, уточнила Моргана. Очень неприятно улыбнувшись. Родерика ощутимо передернуло от того, как она это сделала. В его практике нечисть истребляли, очищали от неё земли, искореняли. Убийством это ещё никто не называл — до этого момента.
— Я не считал, леди Моргана.
— Хорошо за это платят? — поднял одну бровь шериф.
— Бывает… — неопределенно пожал плечами рыцарь.
— Ну, у нас нечисти нет, — засмеялась девушка. Почему-то Родерику в это не верилось. — Даже фейри из лесу не показываются.
Плохо, подумал рыцарь. Значит, или ушли, или спрятались. Значит, боятся. Значит, нечисть здесь прячется не в лесу, а ближе к людям.
Вслух он, разумеется, ничего не сказал.
Весь вечер Моргана смотрела на него так, что ему тоже захотелось убежать в лес. Ложась спать, Родерик внезапно понял, что боится.
Сначала ему показалось, что кто-то поет. Звуки врывались в голову, певучие и жалостливые, заставляя сон дергаться кошмаром и в панике бежать. Родерик сел и нащупал висевший в ножнах на спинке кровати меч. Руки почему-то дрожали и были липкими от холодного пота, так что свет зажечь рыцарю удалось далеко не сразу.
Прикрывая свечу пальцами, он прислушался.
В одном из дальних коридоров тихо, давясь всхлипами, плакала женщина.
— Чертовщина, — прошипел рыцарь, на ходу влезая в штаны и застегивая камзол. У дверей он снова прислушался. Плач никуда не делся.
Чувствуя себя полным кретином, но не решаясь спорить с инстинктами, Родерик опоясался мечом, вставил свечу в фонарь и тихо вышел из комнаты.
На втором повороте по коридору он неприятно удивился. Зубы стучали — явно не от холода. Рыцарю это очень не понравилось. После этого зубы застучали еще громче.
Плач потихоньку становился ближе. Родерика это не радовало. Пока еще невидимая незнакомка горько плакала, рыдала — судя по звуку, заталкивая всхлипы обратно в глотку кулаками, зажимая рот. Так плачут на свежих могилах. Или дома, забившись в угол и подвывая от горя. Родерик уже не раз такое слышал — когда заходил в дома, в которых потеряли кого-то родного, любимого, необходимого. Тем страшнее было слышать сдавленные всхлипы, отдававшиеся гулким эхом под сводами потолка замка. «Шериф, что ли, умер? — истерически думал рыцарь. — Нет, тогда бы все уже на ногах были… А что тогда? Что тогда, если она так плачет?!!»
Женщина сидела на верхней ступеньке лестницы, ведущей на нижние этажи, спиной к Родерику, вцепившись тонкими, бледными и уже старыми руками в голову и раскачиваясь взад-вперед. Сутулая, какая-то съежившаяся, в запыленном платье и с длинными, блестящими рыжими волосами, растрепанными и подметавшими пол, она тихонько выла, всхлипывая и прерывисто вздыхая. Родерик украдкой выдохнул — женщина не была похожа на чудовище.
— Леди, — тихо позвал он. — Леди, у вас что-то случи…
Слова застряли у него в горле, когда она замолчала и опустила руки. Почему-то ему стало страшно от этого жеста — настолько, что хотелось закрыть глаза, сесть на корточки и зажать ладонями уши, делая вид, что ничего такого не происходит.
А потом она повернула голову, как это делают совы — так, что лицо оказалось на одной стороне со спиной. Худое, морщинистое, безносое лицо с пятнами гниения и затянутыми паутиной глазницами. И отчетливо всхлипнула, внимательно глядя на оцепеневшего рыцаря отсутствием глаз.
Когда она начала вставать, тело стало поворачиваться вслед за головой. Рыцарь попятился, когда понял, что она выше него в два раза. Лохмотья со сгнившими кружевами свисали с длинного, тонкокостного остова. Жуткие, яркие рыжие волосы мели ступеньки внизу, оказавшись длиннее, чем Родерику показалось сначала, и на контрасте с ними плакавшее существо казалось еще более гнилым и заплесневелым. Уже отступая назад, рыцарь наконец вспомнил название этого существа.
Beann sidhe. Женщина с холмов. Плакальщица. Баньши.
У нее было много имен, но этих было достаточно.
На то, чтобы вспомнить о висевшем на поясе заговоренном мече, у Родерика ушло не меньше минуты. Оцепенело пятясь назад, рыцарь швырнул фонарь в умертвие и с лязгом вытащил оружие, которое первые несколько секунд плясало в трясущейся руке.
Она закричала совсем иначе, когда лезвие полоснуло ее по лицу. Родерика немного отпустило. Рыцарь перехватил меч поувереннее и…
…свалился от сокрушительного удара по ногам. Рядом пыхнул огнем факел, и взмах меча Родерика погасил сильный встречный удар, отозвавшийся лязгом железа по железу. Рыцарь охнул — чувство было такое, будто его выпад парировали наковальней. Откатившись в сторону и прижавшись спиной к стене, Родери наконец смог рассмотреть нападавшего, который стоял в паре шагов от него, твердой рукой держа факел.
Шериф Гвинн считался красивым мужчиной. Это Родерик слышал. Но он готов был спорить на что угодно, что тот, кто назвал Алана Гвинна красавцем, не видел его ночью, в дрожащем отсвете пляшущего на факеле пламени. Бледное, окаменевшее лицо шерифа было убийственно спокойным. Только глаза, которые в таком освещении были светло-зелеными, как у леди Морганы, были неестественно широко распахнуты и светились дикой, тоскливой звериной яростью. Взъерошенные черные волосы, казалось, шевелились, подобно черному пламени с красноватым отливом и — это Родерик заметил только сейчас, — сильной проседью. Это каменное лицо, эти сжатые в тонкую линию губы и горящие глаза… Он не выглядел человеком. Это был демон преисподней, отстраненно вертевший в пальцах правой руки короткий кинжал. Родерик с запоздалым удивлением понял, что именно удар этого оружия он ощутил, как удар наковальни.
За плечом Гвинна шмыгала носом гнилая рыжеволосая безглазая баньши.
Родерик медленно встал, косясь на крутившийся в пальцах шерифа клинок.
— Шериф, — сипло позвал рыцарь. Сглотнул, потому что во рту пересохло. И снова заговорил: — Шериф, отойдите, пожалуйста. У вас за спиной…
— Я знаю, кто у меня за спиной, — отчеканил Гвинн. Голос шерифа прозвучал неожиданно громко и резко.
— Это же баньши! — сорвался на визгливый фальцет уже ничего не понимавший рыцарь.
— Это леди Лорана Гвинн, моя жена, — с металлом в голосе процедил шериф, приподняв верхнюю губу, как волк, так, что стали видны зубы. — И я убью любого, кто посмеет к ней прикоснуться!
Внезапно лицо шерифа снова стало спокойным. Он неспешно вставил факел в гнездо на стене, едва заметно кивнул рыжеволосому умертвию, которое обеими руками зажимало порез на лице, и задумчиво подбросил кинжал на ладони.
— Вас я, пожалуй, зарежу, — бесцветным голосом проговорил Гвинн, не глядя на оторопевшего рыцаря. А потом мечтательно улыбнулся и прибавил: — Или скормлю Моргане.
Родерик услышал, как кто-то хрипло заскулил. До него не сразу дошло, что это был он сам.
— Ну да, — добродушно улыбнулся Гвинн, подходя к рыцарю, — а вы, наверное, думали искать нечисть по подвалам, правда? Про наше проклятие вы, разумеется, не слышали? Конечно, конечно, о нем никто из живых вне нашей семьи не знает…
Родерик дернулся от тихого смешка шерифа. Гвинн спокойно отобрал у даже не сопротивлявшегося рыцаря меч и вышвырнул в окно. Шериф на секунду замер, смерил Родерика страшным светло-зеленым взглядом и снова усмехнулся:
— Забавная история, — проговорил он, железной хваткой взяв рыцаря за локоть и буквально волоча за собой. — Раз уж вам все равно не жить, расскажу-ка я вам сказку… Полтора века назад мой предок, Гвинн Артус, поссорился с одним колдуном. Поссорился очень неудачно — в ходе спора колдун умер, успев проклясть весь наш род… Теперь мы… немного ненормальные. Почти все, на ком женятся мужчины семьи Гвиннов, при родах умирают и превращаются в баньши. Да и рождаются от таких браков, если девочки, то не люди, а бааван ши… Вы знаете, что это такое?
— Разновидность фейри, — онемевшими губами выговорил рыцарь, плетшийся вслед за шерифом на ватных ногах и начавший с содроганием понимать, куда его ведут. — Изначальная ипостась — ворон, превращается… превращается в блондинку с оленьими копытами вместо ступней… — «Господи помилуй, платье до полу, у неё было платье до полу…» — Затягивают в танец…
— И выпивают кровь, — кивнул шериф с какой-то грустной улыбкой. — Приятно иметь дело с образованным человеком. Думаю, вы уже поняли, что на нашем гербе — не гарпия, а бааван ши… Всем таким девочкам дается одно и то же имя — Мор Гвинн, Белая Дама… или, как вы, наверное, догадались, Моргана.
— А если родится мальчик? — тихо спросил рыцарь.
— Доживет до сорока одного года, сойдет с ума и умрет, — спокойно отозвался Гвинн.
— Сколько вам лет, шериф?
— Сорок, — улыбнулся он.
В раскрытое окно влетел ворон и сел на подоконник, внимательно глядя на Родерика блестящим черным глазом. Рыцарь взвыл и дернулся в руках у шерифа, забился в его неправдоподобно, чудовищно сильной хватке, когда бааван ши вспорхнула, перекидываясь в потрясающе красивую светловолосую девушку, которую Родерик уже видел за обеденным столом…
— Вы интересный человек, — почти шёпотом выдохнул Барнсдейльский шериф на ухо рыцарю, выкручивая его руку. — Вы мне даже понравились. Проблема в том, что я очень люблю свою семью — больше всего на свете…
Последняя фраза шерифа прозвучала очень тихо и мягко:
— Потанцуй с ним, доченька.
— А с шерифом что случилось? — спросил рыцарь, ехавший рядом с обозом, идущим в Барнсдейл.
— Полгода назад с крыши прыгнул, — отмахнулся старик с обоза. — Жалко его, болезного… Хороший человек был. Честный, надежный… Жена его, как дочь родила, захворала — так как он за ней заботился! По бабам не ходил, — с уважением протянул старик. Судя по всему, для него это был весомый показатель. — Жена через неделю после него преставилась, не выдержала, видать… Дочь теперь только осталась — ангел, как хороша. Тоска только ее заела…
— А женихи? Не ездят? — живо заинтересовался рыцарь.
— Какие женихи, сэр Мэтью! Она до сих пор траур носит! — возмутился словоохотливый старикан. Задумался. И, помолчав, добавил: — А вообще пора бы ей… Только она, говорят, родовое имя менять не хочет. Говорит, что долг у нее — род Гвиннов сохранить…
— Одно другому не мешает, — хмыкнул рыцарь. — Хороша, говоришь?.. А далеко до вашего Барнсдейла?
Рядом с обозом, насмешливо каркая, пролетел ворон.
[FIN]
@музыка: Nero ~ Innocence
@темы: ох уж эти сказочки, beware the mad fairies, ГорДозорное
-
-
14.11.2011 в 00:17И ведь какой юмор, и какой хоррор! И романс... тоже )))
Круто, одним словом
-
-
14.11.2011 в 00:18-
-
14.11.2011 в 00:19Спасибо.
Перед сном копать архивы - дело неблагодарное, конечно...
-
-
14.11.2011 в 00:24-
-
14.11.2011 в 00:24Здорово, что ты это из запасников вытащила, оно головокружительно трагично
-
-
14.11.2011 в 00:25-
-
14.11.2011 в 00:26-
-
14.11.2011 в 00:31Оригинальное проклятье получилось )))
-
-
14.11.2011 в 00:54-
-
14.11.2011 в 00:55Как только рыцарь сначала принял бааван ши на гербе за гарпию?
-
-
14.11.2011 в 01:10Mine Madness, с другой стороны, выше в комментах отметили, что это настоящая любовь на все поколения...)))
Как только рыцарь сначала принял бааван ши на гербе за гарпию?
Стилизацию несложно перепутать. Чёрные крылья, девичий лик - всё сходится)) Геральдисты таких порой зверюг рисуют, что не поймёшь, заяц или медведь изображён)))
-
-
14.11.2011 в 01:40-
-
14.11.2011 в 02:41Высший класс. Нет, не лесть.
-
-
14.11.2011 в 09:23-
-
14.11.2011 в 17:40Круто.
понравилось очень.
-
-
15.11.2011 в 00:09/Jean, вот доберусь я до перепоста вещей, которые даже мне нравятся... ;3 Спасибо)))
Юфенка с ушками, я люблю британские мифы, они такие страааашненькие))) Не могла удержаться, факт
Leda Rius, спасибо; честно, этот текст так давно писался, что перечитывала, как не своё. Оно и к лучшему, ибо нашлись косяки, которые чуть подправила...))
-
-
15.11.2011 в 00:18И жалко так всех
-
-
16.11.2011 в 16:28Ох чёрт, Док.
Ты себя недооцениваешь.
Цепляет.